Блеск минувших дней

Вот так я в еще очень молодом возрасте стал чиновником Совета Двенадцати, которого отправили по морю в сопровождении охраны и секретаря к Теобальдо Монтиколе в Ремиджио.

Мне был поручен сбор ежегодной платы с Ремиджио за право принимать торговые корабли в своем порту на море, которое галеры Серессы защищали от прибрежных пиратов и ашаритских корсаров.

Кроме того, я должен был шпионить.

Якопо, посыльный от Адрии, явился ко мне в книжную лавку утром третьего дня после этого. Он выглядел опрятным, ненавязчивым, немного смущенным таким большим количеством книг. Я был уверен, что он знает о людях, которые следили за ним, и о том, что они арестованы, но вряд ли он знал, какое решение приняли относительно них. Зато это было известно мне.

Я уже написал ответ и отдал его этому человеку вместе со сборником литургий, о котором упоминала Адрия. Вечер накануне я провел, переплетая его в красную кожу, как Адрия и просила. Якопо заплатил мне за книгу, отсчитав монеты, вежливо кивнул и отбыл.

Я тоже отбыл через три дня на корабле в Ремиджио.

* * *

Госпожа Адрия!

С уважением приветствую вас. Благодарю за заказ, сделанный в нашей книжной лавке. Для нас честь служить вам. Вместе с книгой посылаем расчет стоимости.

Надеюсь, переплет вас устраивает. Мы стремимся всегда удовлетворять запросы покупателя. Оплата всех дальнейших заказов может быть проведена так, как вам удобно, конечно. Мы готовы стать поставщиками любой заказанной вами продукции, как учебной, так и развлекательной. Я беру на себя смелость включить документ, в котором перечислены названия, имеющиеся у нас в наличии для немедленной доставки. Нет нужды говорить, что мы приложим все усилия, чтобы удовлетворить любые другие ваши желания, даже если на их исполнение потребуется какое-то время. То, чего мы пока не знаем о ваших пожеланиях, мы будем рады узнать.

Я заметил, что вы выразили намерение посвятить свою жизнь религии. Если это не слишком большая самонадеянность с моей стороны, я бы сказал, что для любой обители будет честью видеть вас в своих стенах.

С благодарностью,

Гвиданио Черра, книготорговец,

Сересса.

Глава 11

Скарсоне Сарди, Верховный патриарх Джада в Родиасе, величайший священнослужитель в мире, созданном Богом, поднял руки над головой, соединил кончики пальцев и сделал знак солнечного диска, провозглашая окончание утренней службы.

В изящно расписанной часовне Патриаршего дворца раздался привычный шорох – люди поднимались с колен и распрямлялись.

Сарди был единственным, кто имел право поднимать руки в подобном жесте, вычерчивая знак диска в конце утренней службы, но наверняка Восточный патриарх в Сарантии поднимал руки над головой в том же жесте. Сарантий осадили ашариты, но он пока выдерживал осаду за тройными стенами, славящимися своей толщиной.

Остальные обитатели мира джаддитов, в том числе герцоги и короли, делали знак диска на уровне сердца. Верховный патриарх, наследник тысячелетней традиции, выполнял этот символический жест, вскинув руки высоко над головой, – от имени всех детей Бога.

Очевидно, немало людей погибло, пока этот знак утвердился и стал традиционным, но было это, насколько понимал Скарсоне, давным-давно.

Да защитит мудрый и всеблагой Джад тех, кто поклоняется ему должным образом, благочестиво подумал патриарх.

В эти минуты ему полагалось думать именно так, но он был голоден и раздражен и не стал продолжать благочестивые размышления. Рано утром принесли доклад о Бискио. Неприятный доклад о предстоящей ужасной осаде, которую устроит наемная армия его дяди, в данный момент направляющаяся покорять этот город.

Разве осады не всегда ужасны? Разве случались приятные осады? Скарсоне понятия не имел, чего от него хотят люди в данном случае. Его дядя Пьеро внушал ему ужас – это во-первых. А во-вторых, все уже давно знали, что предстоит осада.

На этот случай самый умный из его секретарей придумал несколько формулировок для письма. В нем настойчиво выражалась надежда, что все участники любого конфликта, нарушающего мир в Батиаре («Какой еще мир в Батиаре?» – спросил тогда Скарсоне, вызвав смех, чем он был весьма доволен), сделают все от них зависящее, чтобы избежать ненужных страданий невинных людей.

Скарсоне подписал три копии письма, по одной – для Фиренты и Бискио и одну – для здешних архивов. Патриарх никогда не видел этих архивов. Он понимал, что они очень древние, и живо представлял себе пыль, выцветшие, крошащиеся листы бумаги, крыс.

Отправляясь обедать, патриарх все же на короткое время задумался о том, как могут выглядеть нужные страдания невинных людей.

* * *

Елена никогда еще не оказывалась в тех краях, куда пришла война.

Наверное, это можно было назвать подарком судьбы, так как война шла почти повсюду, такое тогда было время. Весна означала выступление армий, это все знали. Елена слышала истории о войнах всю свою жизнь, но сейчас это была не история, в этом году приход весны означал угрозу маленькому, обнесенному стенами городку Донди, в котором она жила.