Блестящая будущность

— Надо надяться, что онъ не избалуется, — сказала сестра, — хотя я этого побаиваюсь.

— Она не станетъ его баловать, — отвчалъ Пэмбльчукъ. — Это не въ ея характер.

«Она?» Я поглядлъ на Джо, губами и бровями повторяя: «она?» Сестра взглянула на него какъ разъ въ эту минуту, и онъ, смутившись, провелъ рукой по носу съ свойственнымъ ему въ такихъ случаяхъ миролюбіемъ и виновато поглядлъ на жену.

— Ну, что? — замтила сестра обычнымъ сварливымъ тономъ. Чего ты на меня уставился? Пожаръ что ли у насъ въ дом?

— Кто-то сказалъ, — вжливо намекнулъ Джо, — «она».

— Ну, да, она значитъ она, полагаю? — отвтила сестра. — Я думаю, что никто не скажетъ про миссъ Гавишамъ: онъ. Думаю, что даже и ты на это не способенъ.

— Миссъ Гавишамъ, что живетъ въ город? — спросилъ Джо.

— А разв есть другая миссъ Гавишамъ за городомъ? отвчала сестра. — Она хочетъ, чтобы этотъ мальчикъ ходилъ къ ней играть. И, конечно, онъ будетъ ходить. И пусть хорошенько играетъ, — прибавила сестра, внушительно кивая головой въ мою сторону:- или я ему задамъ ходу.

Я слышалъ про миссъ Гавишамъ, которая жила въ нашемъ город,- вс въ околодк слышали про миссъ Гавишамъ, — страшно богатую и сердитую лэди. которая жила въ большомъ и мрачномъ дом, кругомъ запертомъ отъ воровъ, и вела такую жизнь, какъ будто она была въ плну.

— Вотъ штука! — проговорилъ Джо въ недоумніи. — Дивлюсь, откуда она знаетъ Пипа!

— Дуракъ! — закричала сестра. — Кто сказалъ теб, что она его знаетъ?

— Кто-то говорилъ, — съ прежней вжливостью намекнулъ Джо, — что она хочетъ, чтобы онъ ходилъ къ ней играть.

— А разв она не могла спросить дядюшку Пэмбльчука, не знаетъ ли онъ мальчика, который бы приходилъ къ ней играть? А разв не могъ дядюшка Пэмбльчукъ, который всегда такъ добръ къ намъ и заботливъ (хотя ты и не цнишь этого, Джозефъ, прибавила она, тономъ глубокаго упрека, точно онъ былъ самый безчувственный изъ племянниковъ), указать на этого мальчика, который стоитъ тутъ и важничаетъ (торжественно завряю, что я не думалъ важничать) и на котораго я всю жизнь работала, какъ негръ на хозяина.

— Славно! — вскричалъ дядюшка Пэмбльчукъ. — Ясно изложено! Превосходно! Тенерь, Джозефъ, вы знаете, въ чемъ дло!

— Нтъ, Джозефъ, — продолжала сестра съ той же укоризной въ голос, въ то время, какъ Джо съ виноватымъ видомъ водилъ рукой по носу:- ты еще не знаешь, хотя, можетъ быть, и воображаешь, что знаешь, въ чемъ дло. Ты не знаешь, что дядюшка Пэмбльчукъ, полагая совершенно основательно, что мальчикъ можетъ составить счастіе своей жизни, приходя къ миссъ Гавишамъ, предложилъ отвезти его съ собой въ городъ въ собственной одноколк; мальчикъ у него переночуетъ, и затмъ онъ самолично доставитъ его завтра утромъ къ миссъ Гавишамъ. А я то, Богъ ты мой! — вскричала вдругъ сестра, сбрасывая шляпу въ припадк отчаянія, — стою тутъ и теряю время съ двумя оболтусами, когда дядюшка Пэмбльчукъ дожидается, а лошадь мерзнетъ у дверей, а мальчикъ весь грязный съ головы до пятъ.

Говоря это, она набросилась на меня, какъ орелъ на ягненка; лицо мое было погружено въ лоханку съ водой, а голова подставлена подъ рукомойникъ, и я былъ намыленъ, умытъ, обтертъ полотенцемъ, задерганъ, исщипанъ, исцарапанъ, пока совсмъ не одурлъ.

Когда мои омовенія были окончены, на меня надли чистое блье, крайне жесткое, точно власяницу на юнаго гршника, и самое узкое и неловкое платье. Посл этого меня предали въ руки м-ра Пэмбльчука, который принялъ меня ршительно такъ, какъ еслибы онъ былъ судья, и разразился рчью, произнести которую онъ уже давно собирался, — такъ я по крайней мр догадывался:

— Мальчикъ, будь благодаренъ всмъ своимъ друзьямъ и въ особенности тмъ, которые выкормили тебя отъ руки!

— Прощай, Джо!

— Богъ съ тобой, Пипъ, дружище!

Я до сихъ поръ никогда еще не разставался съ Джо, и въ первую минуту, обуреваемый своими чувствами и мыломъ, которое ло мн глаза, но видлъ даже звздъ на неб. Но мало-по-малу он засверкали одна за другой, не давая мн однако отвта на вопросы: ради чего на свт ду я играть къ миссъ Гавишамъ и въ какія игры я буду у нея играть?

ГЛАВА VII