Блестящий шанс. Охота обреченного волка. Блондинка в бегах

— Но Бокьо же не простой гангстер, да и последние две недели он был в Майами — ты же сам сказал. Если хочешь знать мое мнение — он тут явно ни при чем. Даже этот сюжет с его дочкой чушь собачья. Просто Забияка стал слишком неудобен синдикату и его убрали. Но черт с ним. Я пришел не о гангстерах толковать.

— А зачем ты пришел, Марти?

— Да так ничего особенного. Просто зашел поболтать.

— О чем?

— Что значит о чем? Билл, ты же мой старинный друг. Что, разве нельзя просто потолковать со старым приятелем?

— Марти, ты болен?

— А что? Я выгляжу больным? — спросил я, и, против моей воли, голос задрожал.

Билл встал. Он был такой же, как раньше, — крепкий и поджарый, только брюшко наметилось.

— Марти, мне бы не хотелось тебя выставлять за дверь, но я по уши в работе, а тут заявляешься ты и заводишь дурацкий разговор про Кубу, потом про Мардж и девочек и, наконец, выясняется, что тебе просто хочется почесать языком. Черт возьми, Марти, на меня давят со всех сторон, давят, понимаешь? Как-нибудь в другой раз мы с тобой обязательно потолкуем о золотых денечках…

— Ладно, Билл, — сказал я, вставая. — Я же не знал, что ты так занят. Вообще-то я пришел поговорить насчет Лоуренса. Он хочет стать полицейским, а мне не хотелось бы, чтобы с ним тут плохо обращались — из-за меня.

Билл чуть не взвыл и рухнул на стул.

— Только не надо про этих добровольных помощников! Они у нас вот где!

— Почему?

— Потому что если представить себе, что Нью-Йорк будут бомбить, то надо строить бомбоубежища, хорошие бомбоубежища. При настоящей бомбежке что может сделать команда сосунков в белых касках? Зачем все эти учебные тревоги? По моему мнению, это все делается для того, чтобы постоянно держать народ на взводе. Но моего мнения никто не спрашивает. Я считаю, что эти умники из городского управления совершили большую ошибку, придав нам этих юнцов. Здесь они ни к чему. Это же портовый район! Им бы лучше пастись поближе к окраине, где потише и поспокойнее, чем у нас. Так что не беспокойся — долго они у нас не задержатся.

— А я думал, у них своя структура…

— В каком-то смысле так оно и есть. Какой-то доброхот-майор или еще кто ими верховодит, и он больно уж зарвался, кому-то надо его осадить. Да и вообще все они те еще чудилы.

— Понимаешь, Лоуренс бредит полицией. Хотя паренек он серьезный.

— Марти, я же не говорю, что эти ребята дураки набитые, но ты же сам знаешь, как бывает с этими добровольцами. Они тебе в рапорте такого по, напишут, в том числе о пустых пивных бутылках на тротуаре. На каждого добросовестного мальчишку вроде твоего Лоуренса у нас приходится десяток лбов, которые рады надеть форму и пойти в патруль, лишь бы сбежать из дому от своих жен и походить по улицам с важным видом.

— К вопросу об убийстве Забияки Андерсона. Я не думаю, что начнется война. А теперь что касается Лоуренса: присмотри за ним.

— Обязательно. Он смышленый мальчуган. — Билл внимательно посмотрел на меня. — С каких это пор в тебе проснулись вдруг отцовские чувства?

— Со вчерашнего дня. Он мечтает стать полицейским, и у меня такое подозрение, что он в лепешку расшибется, а подготовится как следует и сдаст все экзамены. А я же понимаю, что ему начинать карьеру полицейского с моей фамилией — это заранее обрекать себя на неприятности. И я бы не хотел, чтобы он учудил какую-нибудь глупость, пока он ходит в форме помощника-добровольца или как там это у вас называется. Вчера вечером, например, он просто ошалел от истории с каким-то безумным мясником, которого якобы ограбили.

— Знаю, он мне докладывал. Он совсем еще щенок и в голове у него много всякого вздора — он уверен, что должен быть достойным носить фамилию Бонд. Не беспокойся, пока он тут во вспомогательном подразделении, в серьезную заварушку он не попадет.

— Понимаешь, он может произвести арест по ошибке, как он почти сделал вчера вечером. Чуть не забрал этого колбасника. Билл, он глупыш еще и… сегодняшняя ребятня не в состоянии отвечать за свои поступки, как мы когда-то…

— Ерунда, Марти, сегодняшние ребята куда смышленее и крепче нас, нам и не снилось такими быть. Не беспокойся за него. Пройдет две недели, и его и всю их команду переведут отсюда в тихое спокойное место — они будут регулировать движение или займутся чем-то в этом роде. А пока он здесь, я за ним пригляжу. Давай как-нибудь сходим поужинаем, тогда и потолкуем.

— Мардж это предложение придется по душе. Ее всегда тошнило от одного моего вида. Ладно, Билл, не звони мне, я сам тебе позвоню. — Я встал и направился к двери. За спиной я услышал его рассеянную реплику: — Марти, я же сказал, что по уши… — я не дослушал и направился к лестнице.

По дороге в «Гровер» у меня вдруг возникло сильное желание поесть арбуз, и я зашел в кафе на углу. Я попросил старую знакомую официантку принести мне два хороших ломтя.

— Что, Марти, ешь за двоих? — пошутила она.

— Именно.

Она сочла шутку удачной и, расхохотавшись, обнажила неровные зубы.

— Отрезать от большого и уродливого, как живот беременной?

— Да, дорогая, как живот самой беременной!