Блистательная Эллада

Из других союзных царей самым выдающимся был правитель дарданов Эней. Его родитель Анхиз приходился троюродным братом Приаму. Что до матери, то ей была сама Афродита! Через несколько лет после начала войны, Ахилл и Патрокл во главе своих мирмидонцев принялись разорять Дарданию. Эней, который пас стада на склонах Иды, был врасплох застигнут врагами и спасся только благодаря быстроте своих ног. Он ведь был первый бегун в Троаде, и даже стремительный сын Пелея не сумел его догнать. Но на этом беды Энея не кончились. Вскоре Ахилл и Патрокл узнали, что Эней укрылся в Лирнессе у царя Эвена. Они подступили к городу и легко овладели им. В бою пал Эвен со своими сыновьями Эпистрофом и Мином. Жена последнего — прекрасная Брисеида — стала пленницей Ахилла. Сам Эней вновь сумел ускользнуть от смерти. С ратью дарданов он отправился в Трою и с тех пор сражался на стороне Приама.

За первые девять лет войны Ахилл и его мирмидонцы захватили и разрушили множество азиатских городов. Самым известным из них считались Фивы Гипоплакийские, располагавшиеся у подножья горы Плак, в Мизии. Царствовавший тут Этион приходился отцом жене Гектора Андромахе. Но, увы, могучий сын Приама ничем не смог помочь тестю! В бою с Ахиллом и Патроклом были убиты сам Этион и семеро его сыновей. Из богатой добычи, захваченной в этом городе, Агамемнону досталась нежная Хрисеида — дочь жреца Хриса, служившего Аполлону на острове Сминфос. На десятый год осады эта девушка стала причиной жестокой ссоры, вспыхнувшей между царем Агамемноном и пылким Ахиллом. Вот как это случилось.

10. Гнев Ахилла

Благочестивый Хрис явился однажды в греческий стан и предложил уплатить за свою дочь богатый выкуп. Все цари согласились уважить удрученного горем отца, лишь один Агамемнон остался глух к его мольбам. «Старец! — сурово сказал он, — твоя дочь навсегда останется моей рабыней и состариться в неволе! Да и сам ты простишься со свободой, коли осмелишься вновь явиться к нашим кораблям! Ступай прочь и не гневи меня своими просьбами». Что оставалось делать несчастному? Покинув вражеский лагерь, он со слезами стал молиться Аполлону: «О сребролукий бог! Услышь верного слугу, много лет сжигавшего перед тобой тучные бедра и украшавшего твой храм. Прошу тебя! Отомсти аргивянам мою обиду». Аполлон тотчас откликнулся на мольбу Хриса. Он и сам был очень рассержен тем, как грубо обошелся Агамемнон с его верным жрецом. Невидимый для всех бог явился к стану греков и стал одну за другой посылать в него свои смертоносные стрелы. Из-за этого среди осаждавших быстро распространились заразные болезни. Страшный мор свирепствовал девять дней, и все это время в лагере не затухали погребальные костры.

Но вот настал десятый день, и по призыву Ахилла все греки собрались на сходку перед шатром Агамемнона.

— Скорбная участь ожидает всех, если не удастся смягчить сердце Аполлона, — сказал сын Пелея. — Пусть вещий Калхас сообщит нам: в чем причина его гнева?

— Ответить на это нетрудно! — откликнулся прорицатель. — Бог сердится за бесчестье, которому подвергся его служитель Хрис! Пусть повелитель мужей Агамемнон вернет ему дочь. Тогда жрец принесет благодарственную жертву, и мор прекратиться.

Слова Калхаса сильно не понравились Атриду. Грозно насупившись, он промолвил:

— Если бог требует отпустить девушку, я верну ее отцу. Но пусть ахейцы сегодня же возместят мне потерю! Вы же видите — я остаюсь без награды.

— Где мы возьмем для тебя другую награду? — спросил Ахилл. — Дождись, когда падет Троя, тогда и возместишь утраченное.

Его предложение было здравым и уместным, но надменный Агамемнон не желал ждать.

— Хитро ты умствуешь, доблестный сын Пелея, но меня твои слова не обманут! — воскликнул он. — Не было такого и не будет, чтобы я оставался без награды. Если не вернете мне цену рабыни, я сам возьму в ваших шатрах то, что мне причитается по праву.

Дерзость царя вывела Ахилла из себя.

— Жадный и бесчестный владыка! — крикнул он. — Вот твоя благодарность за наш нелегкий труд! Целыми днями мы бьемся за тебя и твоего брата, а ты вознамерился нас ограбить. Да лучше мне вернуться в родную Фтию, чем сносить твою беспримерную наглость.

— Что ж беги, — сердито отвечал ему Агамемнон. — Ступай хоть сейчас. И не думай смущать меня своими угрозами. Раз Аполлон требует вернуть Хрисеиду, я отдам ее отцу. Но взамен уведу из твоего шатра прекрасную Брисеиду! Так я поставлю тебя на место. Впредь будешь знать, насколько моя власть выше твоей.

Каково было слышать это сыну Пелея?

— Трусливый Атрид! — гневно отвечал он. — Буйствуй, раз чувствуешь свою силу. Но помяни мое слово: я буду не я, если не заставлю тебя пожалеть об этом.

С этими словами сын Пелея швырнул на землю скипетр и поклялся, что не вступит больше в битву с троянцами.

— Придет время, — продолжал он, — когда все греки станут умолять меня вернуться на поле боя, а ты истерзаешься душой, упрекая себя за то, что оскорбил Ахилла. Тогда ты поймешь сколь многим был мне обязан!