Блюз черных дыр и другие мелодии космоса

Рон родился 26 октября 1931 года. Роды, проходившие в домашних условиях, оказались трудными. Принимали их местная акушерка из ближайшего города Пейсли и врач из какого-то соседнего городка, которых срочно вызвали, когда состояние роженицы ухудшилось. Отец Рона делал анестезию хлороформом, пропитывая им кусок ткани. Рона вытащили в этот мир с помощью пугающего и сегодня уже редко применяемого инструмента – акушерских щипцов. Рон рос трудным ребенком, и его брат Иэн полагает, что в этом, возможно, были виноваты именно щипцы. (Этот инструмент, медицинский и символичный, сохранился в специальной “родильной” сумке, которую Древер-старший продолжал использовать в своей практике.) Рон был капризен, иногда даже не в меру капризен, и вечно требовал поддерживать в доме чистоту и порядок. Иэн характеризует брата, используя особое шотландское словечко pernicketie — “привереда”. Однако близкие души в нем не чаяли. Рон всегда нуждался во внимании и никогда не испытывал в нем недостатка, так же, как и в заботе и ласке.

В непростом нраве сына его мать винила няню Уиллу. Но Иэн с ней не согласен: “Проблема заключалась вовсе не в матери, отце, Уилле или в ком-то еще. Просто была у Рона такая вот личная особенность”. Уже после того, как Иэн, покинув родительский дом, сам стал врачом, он впервые всерьез задумался, откуда брался тот вихрь, который всегда создавал вокруг себя его старший брат. “Знаете, я ведь и понятия не имел, сколько беспокойства доставлял Рональд, пока я сам не пошел в школу и не осознал, что мир, весь наш мир, вращался вокруг него”.

Брат Рона припоминает какие-то случайные эпизоды, красочно иллюстрирующие их с братом детство. “К нашей огромной радости, давний друг отца дал ему ссуду на покупку автомобиля Morris Oxford ‘Bullnose’. Это было большой удачей. Единственная проблема состояла в том, что у автомобиля в принципе отсутствовали двери: чтобы забраться в него, приходилось перелезать через высокий борт. Маме, часто нарядно одетой, особенно когда мы отправлялись в гости, было страшно неудобно это делать… Сам-то я эту машину не помню, но слышал о ней множество рассказов. К примеру, о колесе, которое однажды прокатилось мимо моего семейства у поворота за Дамбартоном. Все принялись высмеивать неизвестного бедолагу-водителя, потерявшего колесо, как вдруг наша собственная машина ужасно накренилась и осела, то есть это было наше колесо. Или о поездках в разные места, туда, где ярче светило солнце, и неважно, далеко ли был пункт назначения и насколько сложным мог оказаться маршрут. О пикниках в Троссачсе, об узких полузаброшенных дорогах, о местечках на берегах реки Клайд, куда наше семейство ездило навещать многочисленных замечательных тетушек, дядюшек и друзей”.

Дядя Рона, Джон Ричан Древер по прозвищу Рэк (“это значит холостяк”, пояснил Рон), был художником, но из-за того, что в находившейся в экономическом кризисе Шотландии спрос на изобразительное искусство оказался невысок, ему пришлось податься в судостроители. (Иэн рассказал мне, что Ричаны породнились с Древерами, еще когда обе семьи жили земледелием на Оркадских островах. Завоевавшие острова викинги дали местным жителям унизительные имена. “Ричан”, уверяет Иэн, означало “отбросы”, а “Древер” – “отребье”.) Рэк (“сама жизнерадостность, наша всегдашняя опора”, – уточняет Иэн) временно жил в их семье, когда писал статьи в газеты и учился на заочных курсах декоративно-прикладного искусства.

Всеми своими практическими навыками Рон обязан дяде Рэку. Именно он объяснил племяннику, как устроены двигатели и различные механизмы, познакомил со всевозможными любопытными инструментами и даже обучил искусству тонкой художественной резьбы.

Рон вполне мог бы чинить часы и радиоприемники для отцовских пациентов, многие из которых дарили ему вместо игрушек кусочки металла и дерева. В школе ему с трудом давалось письмо, зато он преуспевал в точных науках. Во время учебы в Академии Глазго[14]его класс собрал из “ненужных деталей” телевизор, а Рон возглавил группу школьников, сумевших оснастить этот телевизор звуковой системой. Позже, в гараже “Саузкрофта”, ему удалось смонтировать и свой собственный телевизор. Именно по нему (диагональ всего-то несколько дюймов) семья Рона в 1953 году смотрела с друзьями трансляцию с коронации Елизаветы II. Не исключено, что это тогда был единственный телевизор во всей округе. Иэн помнит и сделанное Роном “радиоуправляемое устройство, за которым гонялась, чтобы обнюхать его, озадаченная кошка”. Младший брат до сих пор хранит в коробочке от граммофонных игл крошечный электромоторчик, который смастерил Рон.