Ближе

Когда я завёл речь о международных соревнованиях и об участии Инны в них, её отец растерялся. Я так до конца и не понял, хотел он приезжать или нет. Получилось у него совсем уж в последний момент. Утром сегодняшнего дня я получил сообщение о том, что её папа сел в самолёт. Спрашивать, что там случилось, я не стал. Просто встретил его, и всё на этом. И без того слишком многое делал за спиной Инны, а это всё-таки очень личная для неё тема. Хорошо, что внезапное присутствие отца вроде как не выбило ей дух.

Хотя я всё равно немного беспокоюсь на этот счёт. Но лишь до того момента, когда она наконец выходит на сцену.

В этот самый момент всё прочее перестаёт существовать, и я приковываюсь взглядом. Сижу достаточно далеко, но такое ощущение, что чуть ли не там сейчас, с ней. Вижу её лицо, чувствую настрой, мгновенно пропитываюсь её решимостью и страстью. Инна живёт в танце, у неё нет сомнений.

Я и раньше видел, как она двигается. Меня не на шутку проняло в первый раз, когда смотрел на телефоне, и так же отзывалось в последующие, когда смотрел вживую. Даже редкие репетиции Инны дома завораживали. Но сейчас…

Инна не просто входит в роль, а живёт ею. Не танцует, а выворачивает наизнанку себя и зрителей заодно. Тот случай, когда даже моргать опасаешься, чтобы ничего не пропустить. Я не знаю, что за номер и не особо умею разбираться в сюжетах, передаваемых через балет, но тут понимаю всё. И проникаюсь.

При том, что роль у Инны не то чтобы личная. Скорее, совсем даже не. Там про трагическую любовь, всё довольно банально, но исполняет девчонка так, что дух захватывает и накрывает эмоциями.

Это безусловно триумф.

Я уверен, что все в зале чувствуют примерно то же, что и я. Смотрю на её отца — в его глазах слёзы. Он их даже не вытирает. На щеках видны дорожки, выдающие, что прослезился этот человек чуть ли не в самом начале выступления.

Инна уже покидает сцену, когда мы с её отцом переглядываемся между собой. Синхронно, машинально. В молчаливом согласии по поводу гордости за неё. Только у каждого из нас она своя. У него, я уверен, с болью перемешанная.

Конечно, я не оправдываю его былые поступки. Впервые услышав их от Инны, я вообще испытал жгучее желание накостылять ему, а оно у меня не то чтобы часто проявляется, совсем наоборот. Да и впоследствии, не наблюдая от него попыток сблизиться с дочерью, я уж точно не пропитывался к нему позитивом. Даже сам не особо пытался их примирить, чтобы ей не было лишний раз больно.

Но что бы ни было в прошлом, этого уже не изменить. И теперь это будто перестаёт быть принципиальным. Потому что понимаю наверняка — отцу Инны не всё равно. И, пожалуй, именно это сейчас главное между ними.

* * *

Мы досидели до конца всех выступлений, хотя они уже не особо интересовали. Но Инна не выходила к нам. До объявления результатов она должна была оставаться с командой, и к ним никого, конечно, не пускали.

Но нам это время было не утомительно, ничуть. Во-первых, местами всё равно было интересно, а во-вторых, хотелось узнать результаты конкурса. И это было скорее приятное волнение, как в детстве за пять минут перед наступлением Нового года. У нас обоих не было сомнений в том, что Инну как минимум заметили. Да, талантливыми были тут все. Но она своего рода самородок. Кто-то скажет, что я предвзят, но даже он не сможет отрицать, что Инна блистательна.

И эта мысль больше не доставляет тревогу, только радость и воодушевление. Я как-то быстро прихожу к осознанию, что для меня не менее важно, чтобы у Инны всё получилось в балете. Чтобы она не бросала. И что бы ни было между нами, какие бы проблемы ни навалились, от этого я не отступлю. Как и от неё.

И вот наступает момент объявления результатов. Кажется, мы с её отцом одновременно подаёмся вперёд. Он, наверное, даже дыхание задерживает. Я более спокоен. Ну или больше концентрируюсь на нём.

Команда Инна занимает второе место. Безусловно престижное для мирового конкурса. Просто умопомрачительное, если объективно. Но и в чём-то обидное — победа была слишком близка.

И если даже меня этот факт слегка коробит, то не представляю, как его переживает Инна, привыкшая побеждать и всегда стремящаяся к этому. Вздыхаю, готовясь, что ей скажу. Не знаю, услышит ли она, насколько престижно и нереально круто в её возрасте вот так громко заявить о себе на весь мир, как сделала сегодня. Да даже и не в возрасте дело. Нам всем надо будет прийти в себя, прежде чем до конца осознаем, насколько грандиозный это был день и результат.

А может, будет лучше, если что-то подобное ей скажет именно отец?..

Я снова смотрю на него, размышляя, стоит ли ему это предложить. И сможет ли он. Кажется, и сам до сих пор не отошёл от всего сегодняшнего.

В любом случае, я не успеваю ничего предпринять. Потому что вижу, как Инна порхает сюда, прямо в зрительный зал. Я так думаю, ко мне. И от этого тянет улыбаться, тем более что она как раз смотрит именно на меня.