«Ближние люди» первых Романовых

Хорошо известно, что первый ближний круг царя Михаила Романова сложился именно тогда, когда будущий царь находился в Костроме в марте 1613 года. Есть ли какие-то основания считать костромские земли местом пребывания Морозовых в то время? Обращает на себя внимание то, что неподалеку от Костромы располагалась старинная родовая вотчина Морозовых село Минское. Со временем его владелец Глеб Иванович Морозов выстроил там церковь во имя иконы Федоровской Божией Матери. Выбор такого посвящения вполне можно связать с памятным для всех, включая Морозовых, призванием на царство Михаила Федоровича в Костроме в день церковного праздника Федоровской иконы — 14 марта. И в дальнейшем у Глеба Ивановича был свой двор в Костроме[109]. И хотя всё это косвенные свидетельства, «костромские» корни, объединившие рода первых временщиков братьев Салтыковых с братьями Морозовыми и всех их с инокиней Марфой — матерью избранного в цари Михаила Федоровича, очевидны.

Одним из главных участников венчания на царство Михаила Романова стал представитель старшей ветви рода Морозовых боярин Василий Петрович Морозов, возглавлявший процессию, шедшую в Успенский собор Московского Кремля 11 июля 1613 года. Избранный в цари Михаил Романов шел в сопровождении окольничих и десяти молодых стольников, среди которых был и сын боярина — Иван Васильевич Морозов. Юный возраст братьев Бориса и Глеба Морозовых сказался на отсутствии их имен в Чине царского венчания 1613 года, как не были там упомянуты и братья Борис и Михаил Салтыковы. Однако первенствующая роль родственников матери царя — Салтыковых — уже сложилась, а вслед за ними были введены во дворец и царские «спальники» братья Борис и Глеб Морозовы.

В начале царствования Михаила Романова имя стольника Бориса Ивановича Морозова редко попадало на страницы дворцовых разрядных книг, не назначался он и на воеводские должности в полки. При этом свидетельства его многочисленных служб и поручений сохранились в других книгах — распределения казны. Борис Морозов оправдывал свой чин и звание «комнатного» стольника, он всегда находился «под рукой» у царя Михаила Романова, через него было удобно передать разные суммы денег или подарки, извещать разных людей о царских распоряжениях и пожалованиях. Из этих документов видно, что молодой «спальник» постоянно участвовал в повседневной жизни царского дворца.

Покровительство ему также выражалось в разных царских подарках. Например, первое упоминание имени Бориса Морозова в книгах Казенного приказа (своеобразной документальной летописи присутствия придворных во дворце) было связано с выдачей «вошвы алтабасной» из бывшей «рухляди» Богдана Бельского[110] в сентябре 1613 года[111]. Речь шла о небольшом куске драгоценной материи, вшивавшемся (отсюда — «вошва») для украшения в кафтан или другую одежду. Парчовая («алтабасная») ткань с золотыми нитями сразу выделяла «комнатного» стольника, позволяла легко его заметить среди остальных придворных. Подобные ткани были редки в разоренной Москве, взять их было неоткуда, а использование и перешивка прежних одежд были совсем не редкостью даже в царской семье. Поэтому и подарок «спальнику» Борису Морозову был вполне стоящим. Он еще несколько раз получал подобные выдачи из казны для «строения» своего придворного костюма.

Более существенным для попавших в придворную элиту братьев Морозовых стало получение двора в Кремле и возвращение прежних морозовских вотчин, отданных некогда после казни деда в поместную раздачу. Относительно кремлевского двора есть только более поздние сведения о его местонахождении у Троицкой (Знаменской) башни на месте бывших владений Годуновых (там, где сейчас Арсенал Московского Кремля). В 1615/16 году Борису Ивановичу Морозову была выдана жалованная грамота на родовые земли в Звенигородском уезде, принадлежавшие еще его деду и отцу. В род Морозовых вернулось село Павловское (Павловская слобода) на реке Истре, ставшее главным подмосковным владением царского «ближнего» стольника, где был «вотчинников двор» и до сих пор сохранилась выстроенная им Благовещенская церковь. Начиная с 1613 года возвращали Морозовы и свои земли в Галичском уезде, даже несмотря на то, что их владельцы находились на службе в полках[112]. По жалованной грамоте «124 (1615/16) году» ими была получена вотчина село Вознесенское на реке Вексе и другие земли[113]. Братья Морозовы были так «напористы» в восстановлении своих прав, что ссоры людей Морозовых с галичскими посадскими людьми пришлось рассматривать при создании приказа, «что на сильных людей челом бьют» в 1618 году[114].