«Ближние люди» первых Романовых

«Царь несколько раз ему говорил, чтобы он построил себе большие палаты, но Артемон Сергиевич всегда отговаривался недосугами и неисправностию; наконец Царь сказал, что он сам прикажет ему построить палаты. Артемон Сергиевич, видно, что не старался обременять себя милостьми Государскими; и для того, благодарив Государя, сказал, что он уже исправился и намерен того же лета строить себе палаты. И в самом деле приказал заготовлять материалы к строению; но тогда во всей Москве не было в привозе камня для фундамента. Слух о сем в городе разнесся, что Боярин Матвеев хочет строить палаты, но за тем не начинает, что нет камня на основание дома. Стрельцы и Народ, собравшись между собою, переговорили, и несколько человек на другой день пришли к Боярину, сказывая, что Стрельцы и Народ слышали, что он нигде не нашел купить камня, так они ему кланяются, то есть дарят, камнем под целый дом. Друзья мои! отвечал Боярин, я подарков ваших не хочу; а ежели у вас камень есть, то продайте мне, я богат и могу купить. Присланные ответствовали, что пославшие их сего каменья не продадут ни за какие деньги, а дарят своего Благодетеля, которой им всякое добро делал; при чем просили его неотступно, чтобы он приказал те каменья принять. Долго не склонялся Боярин, но наконец согласился и приказал привезть. Но в какое пришел он удивление, когда на другой день увидел полон двор навезенных каменьев с могил. Выбранные говорили ему: Привезенныя каменья взяты нами с гробов отцов и дедов наших; и для того-то мы их ни за какия деньги продать не могли, а дарим тебе нашему Благодетелю».

Прошло сто лет между смертью боярина Матвеева и изданием «Истории…», многие обстоятельства и сам язык эпохи XVII века оказались забыты. Вся история о строительстве матвеевского дома, судя по стилю приведенного рассказа, позднего происхождения. В ней демонстрируется общее отношение к Артамону Сергеевичу Матвееву, воплотившему в своей судьбе представления современников Новикова о настоящем царском слуге. Он полностью предан своему самодержцу и забывает в службе о себе и своих интересах. Конечно, действительность была далека от такой идиллической картины, но хождение подобных рассказов показательно само по себе.

Продолжением истории, подробно изложенной Николаем Ивановичем Новиковым, стал разговор боярина Матвеева с царем Алексеем Михайловичем. Кстати, боярином он стал только под конец его царствования, но упоминание этого чина здесь говорит об уважении к царедворцу:

«Боярин не отпуская их и не принимая каменья, тотчас поехал к царю и уведомил его о сем неслыханном случае. Но Царь ответствовал ему: Пойми, друг мой, сей подарок от Народа; знатно, что они тебя любят, что гробы родительские обнажили, для того чтоб сделать тебе угодность. Такой подарок и я бы охотно принял от Народа. Боярин возвратился домой, принял каменья, дарил их, но они ничего не приняли; и так отпустя их, начал строить дом»[182].

Каменные палаты А. С. Матвеева действительно были выстроены между Покровкой и Мясницкой улицей; еще во времена Новикова их можно было увидеть в приходе Никольской церкви, что в Столпах. В этом доме Н. И. Новикову показывали какие-то неизвестные письма царя Алексея Михайловича Артамону Матвееву с поразившим известного издателя обращением: «Друг мой, Сергеич» (правда, цитата из этого письма, приведенная в предисловии к «Истории о невинном заточении…», очень сомнительна с точки зрения языка XVII века). Городской усадьбой Матвеева владели наследники по женской линии из рода князей Мещерских, но в начале XIX столетия они продали его палаты. Позже, во второй половине XIX века, на этом месте в начале Армянского переулка (дома № 7 и 9) были выстроены доходные дома. Церковь Николы, что в Столпах, и расположенный рядом фамильный склеп Матвеевых, устроенный канцлером графом Николаем Петровичем Румянцевым, снесли в 1930-х годах…