Ближний круг

Эмили жила в Кумере, примерно в сорока километрах к югу; пешком в такую даль не пойдешь. Кейт нашла остановку, от которой в город можно было добраться на автобусе, и примкнула к небольшой очереди ранних пассажиров. Она встретилась взглядом с какой-то женщиной, и обе вежливо поприветствовали друг друга. Опустошенная или нет? Зараженная или нет? Если болезнь распространялась настолько быстро и легко, то как уцелела она сама? Природный иммунитет? Генетическая особенность? Она не подхватила инфекцию, лежа в одной постели с Резой, но много ли контактов с зараженными пассажирами автобуса она сможет перенести, прежде чем ее удача сойдет на нет?

В Кумеру Кейт добралась только к середине утра, но Эмили работала из дома, так что и сейчас должна была быть на месте. Кейт позвонила в дверь и с тревогой стояла на пороге, дожидаясь ответа. Она чувствовала, как в ней безо всяких предпосылок уже зреет мрачное, преждевременное суждение об исходе этой встречи.

Она снова позвонила, а затем начала стучать в дверь. – Эмили?

Из соседнего дома вышел молодой мужчина.

– Боюсь, ее не будет еще неделю.

– О.

– Либо она просто убедила меня поливать свои растения, а сама целыми днями спит, – пошутил он.

Кейт улыбнулась. – Надо было сначала позвонить. – По дороге к автобусной остановке она вспомнила, как Эмили говорила ей о командировке в Техас, где ей предстояла встреча с потенциальными инвесторами. Она извинялась за ранний визит после того, как Кейт выписалась из больницы вместе с Майклом, но тогда Эмили готовилась уехать уже через пару дней. Кейт об этом не забыла; она просто решила, что к этому моменту Эмили уже вернется домой.

Спустя полчаса долгой поездки на север, автобус миновал обшарпанный таксофон. Кейт подала сигнал и вышла на следующей остановке. Она вернулась к аппарату, пытаясь вспомнить номер Эмили; прошли несколько лет с тех пор, как ей приходилось набирать его вручную. Когда она набрала на клавиатуре свою лучшую догадку, ее отчасти обнадежил монотонный, искусственный голос: «Для набранного вами номера в данный момент включена международная переадресация. Вы хотите совершить звонок?».

– Да, – ответила Кейт.

После шести гудков она услышала: «Вы позвонили Эмили, пожалуйста, оставьте сообщение». Кейт c грохотом опустила трубку. Она узнала голос подруги, но в нем не осталось и намека на былую теплоту и веселый нрав.

Мимо проносились машины, а Кейт стояла у телефонного автомата, пытаясь осознать случившееся. Неужели Эмили подхватила вирус еще до вылета из Брисбена, но сама болезнь проявилась у нее только по прилете в Америку? И… что потом? Она перезаписала приветствие на автоответчике, чтобы то отражало ее новое, выхолощенное состояние сознания? Если она и в самом деле не была ходячей капсулой пришельцев, подающей сигналы другим захватчикам, то с какой стати ей было так поступать?

Она набрала тот же номер, снова вслушиваясь в запись. За последние десять лет она слышала эти слова не один десяток раз. Промежутки, тон и интонация казались точно такими же, как раньше.

Она позвонила в третий раз, прикрыв левое ухо, чтобы не слышать шума машин. Форма и положение каждого слога ничуть не изменились – как и веснушки на плечах Резы. Они лишь утратили более глубокий смысл.

Но ведь это был всего лишь цифровой файл, звуковой сигнал – и если он буквально не претерпел никаких изменений, значит неизменным должен был остаться и смысл, который в него вкладывал говорящий.

Кейт сделала еще один звонок, постаравшись заглушить эмоциональную реакцию на голос Эмили и воспринимать его исключительно как последовательность сигналов на проверке слуха у отоларинголога. Результат оказался неожиданным: безэмоциональный гул, который она слышала прежде, напротив, стал больше походить на человеческий голос.

Сразу после звукового сигнала, предлагавшего оставить сообщение для адресата, едва слышное шипение в линии изменилось, и живой, заспанный голос произнес:

– Алло?

– Эмили? – произнесла Кейт.

– Кейт? Что-то случилось?

– Нет. Я тебя разбудила?

– Все в порядке; здесь еще не настолько поздно.

– Я и не думала, что ты до сих пор в отъезде.

– Да… Проект был довольно интересным, но такие вещи никогда не идут по плану.

Кейт продолжала поддерживать разговор, стараясь говорить как можно меньше, и подталкивала Эмили непринужденной беседой, одновременно корректируя собственные ожидания то в одну, то в другую сторону. Чем больше внимания она уделяла поискам ощущения близости и покоя, тем более искусственным и разочаровывающим ей казался голос подруги. Но когда она опустошала свой разум и просто слушала, все казалось совершенно нормальным.

– Ты уверена, что у тебя все хорошо? – спросила Эмили. – Ты как будто не в своей тарелке.

– На работе сумасшедший дом, – ответила Кейт. – Мы ведем одно дело… Прямо сейчас рассказать не могу, но, возможно, когда ты вернешься.