Ближний Круг

— Когда от большого веселья спрыгнул с моста и чуть не погиб, — парировал я. — Мне дали второй шанс, сестрёнка. А его дают не всем и не всегда.

Помолчав несколько секунд, Надя вспомнила:

— Я, кстати, не спросила, куда именно ты направляешься?

— В Чёрный Город. В больницу, там, знаешь…

— А-а-а, к баронессе Вербицкой! — На лице сестры появилась какая-то пошлая ухмылка.

Глава 12 Активы

— Что за гнусные мимические намёки? — возмутился я.

— Никаких таких намёков, — Надя состроила невинную гримаску. — Баронесса во всех отношениях личность замечательная. К тому же весьма недурна собой…

— Я помогаю Клавдии Тимофеевне по работе, — отрезал я. — А она помогает мне. Чистить энергетику.

— И это, Костя, прекрасно, — многозначительно кивнула Надя.

Иногда у меня возникает ощущение, что у женщин — вне зависимости от возраста и социального положения — есть какой-то встроенный экстрасенсорный модуль. И работает он исключительно на то, кто с кем, где и когда.

— А ты-то куда едешь? — попытался я перевести разговор в другое русло. — В такую рань.

— А ты-то куда ездил ночью, когда я меняла тебе облик?

Ну вот что ты с ней делать будешь?

В целом, кажется, с сестрой у меня наладился нормальный контакт. Во всяком случае, Надя бойко щебетала всю дорогу и совсем не смотрела на меня в задумчивости — мол, с братом что-то не так. Подозреваю, раньше они с Костей мало общались.

Надя высадила меня у самой больницы, махнула в окошко рукой и тут же заломила такой лихой разворот, что чуть огонь из-под колёс не показался. И улетела.

— Вот зараза, — покачал я головой, провожая взглядом автомобиль.

Втемяшить что-то в голову подростку — задача невыполнимая. Потому в моём мире в бедных секторах к воспитанию относились просто: иди и набивай шишки. Кто выживет — тот поумнеет, никуда не денется.

— Константин? — послышался сзади удивлённый голос.

Я развернулся на каблуках и увидел Клавдию.

— Добрый день!

— Добрый… Не ждала тебя увидеть так скоро.

— Зато я считал минуты до нашей встречи.

Вообще-то я думал пошутить, но Клавдия восприняла всё предельно серьёзно. Она покраснела, огляделась и спустилась ко мне.

— Послушай… Послушайте, Константин. Я… Вы и я, то, что случилось вчера…

— Было ошибкой? — предположил я.

— Н-не то чтобы. Нет! Просто мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось превратное впечатление. Обычно я не веду себя так с новыми знакомыми.

— Мы опять на «вы»? — улыбнулся я.

— Ах, прости. Но я сегодня утром проснулась с осознанием того, что натворила…

— Мы творили вместе, — напомнил я. — Предлагаю разделить угрызения совести на двоих. Как насчёт того, чтобы сделать это за чашечкой чая?

* * *

Клавдия привела меня всё в ту же комнатёнку.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— Прекрасно. А что, есть новые трудные случаи?

Клавдия посмотрела с удивлением. Казалось, буквально за руку себя хватает, чтобы не пощупать мне лоб.

— Невероятно, — сказала она, наконец. — Просто невероятно широкие энергетические каналы! Неужели закончилось это проклятие, насланное на белых магов?..

— Проклятие? — насторожился я.

— Ах, просто выражение, — махнула рукой Клавдия. — Беда, напасть… В последние десятилетия белые маги слабеют и вырождаются, а чёрные, напротив, набирают силу. Скорее всего, это какой-то циклический процесс, которого нам, людям, не понять. И сейчас всё возвращается к равновесию. Нет, все оставшиеся пациенты вполне отвечают на обычное лечение. Я не безумна, честное слово, — она улыбнулась. — Обещаю тебе, что не буду себя распылять из-за каждого отравления дешёвой водкой или сломанной ноги.

— Рад слышать, — кивнул я. — Если вдруг что-то такое случится, ты же позвонишь?

— Всенепременнейше, — кивнула Клавдия и налила чаю.

И всё-таки она до сих пор пребывала в смятении. Я и сам точно не знал, нужны ли мне продолжительные отношения с этой чудной девушкой. В переполненном гормонами теле отличить любовь от влечения не представляется возможным. Клавдия могла бы стать прекрасным другом — это совершенно точно. Стоит ли переводить отношения в принципиально иную плоскость? Впрочем, этим вопросом нужно было задаваться вчера.

Когда мы допили чай, разговор продолжался. В какой-то момент наши руки соприкоснулись, мы наклонились друг к другу, и…

— Клавдия Тимофеевна! — В комнату, постучавшись, заглянула медсестра, мы едва успели отпрянуть, приняв недвусмысленно пристойные позы. — Там пришел какой-то господин. Спрашивает вас. Просит, чтобы непременно самолично.

— Что за господин? — Голос Клавдии звучал хрипловато, она откашлялась.

— Из простых, но богатый. Автомобиль новенький, красивый. Карточку, вот, передал.

Медсестра протянула Клавдии визитку.

Красная. Знакомые золотые буквы с вензелями… Гхм.

— Боже, какое дурновкусие, — повертев карточку в руках, поморщилась Клавдия. — И что же угодно этому господину?

Медсестра пожала плечами:

— На больного он не похож. Хоть и помятый маленько. Что угодно, не говорит. Сказал, что вопрос у него конфиденциальный, и разговаривать он будет только лично с вами.

— Хорошо, — вздохнула Клавдия. — Скажи, что скоро подойду.

Медсестра кивнула и вышла.