Ближний круг, ч. 1

Офицер безопасности, который стоял рядом с ним и внимательно слушал — моментально сделал вывод — значит, у Ирака уже есть нечто такое, что можно поставить на эту ракету, и возможно — это не химическое и не бактериологическое оружие, которое у Саддама безусловно, есть. Возможно, это ядерное оружие — и об этом нужно доложить. И ссаудовский представитель подумал точно так же, а вот иранский представитель так не подумал. Он так и не понял смысл вопроса — хотя самой вероятной целью для северокорейской ракеты с ядерной боеголовкой будет Тегеран. Мулла вообще был стар, все его участие в армейских делах заключалось в том, что он заседал в совете КСИР и само его присутствие здесь — служило наглядной иллюстрацией к тому, как нельзя вести дела, подменяя профессионализм — преданностью.

— Около семьсот килограммов, товарищ

— А нельзя поставить на нее боеголовку... скажем, в тонну.

— Извините, нельзя, товарищ...

— Какая здесь система наведения? — спросил ливиец, учившийся в советском артиллерийском училище.

— Инерциальная, товарищ, но мы...

Больше северокореец, который конечно же не был разработчиком — у северокорейцев хватало ума не показывать разработчиков оружия посторонним людям — сказать ничего не успел. Потому что сделанная вручную, всего в нескольких экземплярах бронебойно-трассирующая пуля высокой точности врезалась в покатый бок ракеты и пробила один из топливных баков. И огонь, радуясь своему освобождению из стальной темницы бака — рванулся наружу, плавя сталь и сжигая водянистые человеческие тела...

Полыхнувшее в прицеле пламя ослепило его — и он понял, что снова сделал все как надо — как всегда. В двух с лишним километрах от него — поднимался огромный огненный шар, куда-то уходил в сторону вертолет — никто даже не понял что произошло — все были поражены произошедшим и даже не знали, что делать и как реагировать. Многие из тех, кто был на площадке — заживо сгорели в первую же секунду, остальные бежали прочь от взбесившегося дракона, пламя настигало их, сжигая на бегу. Вот — дохнуло и сюда — как теплым ветром повеяло. Он перевернулся, чувствуя, как болит все тело. Надо идти...

Винтовку брать с собой было нельзя — он просто не дойдет с ней. Он протащил ее несколько сотен метров и похоронил в каменной расселине, завалив камнями — чтобы не досталась в врагу. Перед этим — он снял с нее затвор. Его он выкинет в другом месте — чтобы если даже найдут — потом не смогли бы воспользоваться.

Его никто не искал. Никто так и не понял, что произошло.

Он прошел несколько километров по лесу, радуясь самой возможности двигаться и немного поразмять мышцы. Потом — снял маскировочный костюм и спрятал его. Под ним — оказалась одежда типичного крестьянина — бедняка. Невысокие резиновые сапоги, кургузый черный пиджачок, брюки, кепка. Документы в кармане — на имя Ким Со, крестьянина, бригадира и партийный билет. До дороги совсем недалеко, и никто не удивится голосующему на дороге старому крестьянину — здесь это норма. А корейский он знает идеально, в конце концов, это один и тот же язык на Севере и на Юге. Один на двоих...

На следующий день, вечером — он вышел на побережье. На своем пути он встретил семью, которая пожалев его, пригласила переночевать и покормила примитивным, но сытным крестьянским ужином. Конечно же, он не убил их — ведь это его народ, пусть и разделенный коммунистической тиранией и стеной из колючей проволоки на тридцать восьмой параллели. Вместо этого, он оставил им большую часть денег из тех, какие имел на оперативные расходы — перед тем, как уйти утром. Наверное, они пригодятся этой семье...

Он огляделся по сторонам. Уже стемнело, вода с мягким шелестом накатывала на камни, за спиной — шелестели деревья. Он спустился по самый обрыв, здесь никто никогда не купался, не ловил рыбу — это делали с траулеров. Ближайшее поселение было не меньше чем в миле отсюда.

Чисто.

Человек, который видел в темноте как кошка — наклонился и стал собирать выброшенный на берег хлам. У него было несколько сухих веток — и он намеревался развести хороший, согревающий костер...

Через два часа, которые человек спокойно сидел и ждал, но не у самого костра — а подальше, в темноте — спокойная вода в нескольких метрах от берега вздыбилась. Две фигуры, каждый из которых был накрыт чем-то вроде рыбачьей сети с лохмотьями — встали в полный рост, они подобрались к берегу так близко, как смогли и полчаса лежали, дыша через трубки и оценивая обстановку. У каждого из них был автомат Калашникова, ствол одного из них смотрел вправо, другого — влево. Через несколько секунд — точно так же, из воды встали еще двое. Один из них целился прямо перед собой, в сторону берега, другой был безоружен. Трое остались в воде, готовые в любой момент огрызнуться огнем и прикрыть командира, или нырнуть — если прикрыть будет уж невозможно. Последний, безоружный — пошел на берег, он видел полковника, потому что у него, как и остальных — на глазах были очки ночного видения. Водонепроницаемые чехлы с них — они сняли как только вышли на воздух...