Ближний Восток: война и политика

Победа ПО на первых после переворота демократических выборах 1983 г. была обусловлена политикой военных в 1980–1983 гг. Старые политические партии были запрещены, а их лидерам запрещено было заниматься политической деятельностью. Далеко не все партии, подавшие заявки на участие в выборах, были к ним допущены из-за многочисленных нарушений в юридическом оформлении, правила которого после принятия новой Конституции 1982 г. были ужесточены и строго контролировались бюрократической машиной государства. К выборам были допущены только три партии, из которых лишь ПО считалась формально независимой от военных, остальные же были сформированы с помощью властей. Перед выборами К. Эврен публично порекомендовал не голосовать за ПО, узнав о стремительном росте сторонников этой партии, в результате чего за нее голосовали все противники военной диктатуры.

Однако, как отмечают многочисленные исследователи, ПО и армейская верхушка прекрасно ладили друг с другом. Жесткие меры армии, такие как запрет на деятельность профсоюзных организаций и большинства левых партий, лишение права рабочих на забастовку, были на руку либералам во главе с Т. Озалом. Особые отношения премьер-министра с исламом, не одобряемые лаицистами, отражали общепринятую в то время (80-е гг. XX в.) в США точку зрения на ислам как надежный барьер на пути коммунизма – главного врага западного общества. Тогда же наблюдалось и беспрецедентное сближение армии с исламом. Традиционно светски настроенные военные, в чьих руках фактически находилась власть, одобряли открытие новых лицеев имамов-хатибов, строительство новых мечетей, президент генерал К. Эврен сам позволял себе религиозные высказывания. Ислам в период либеральных реформ Т. Озала играл роль «подушки безопасности», смягчающей «неровности» непопулярной в народе либерализации, но исламские нормы ни в коем случае не переносились на экономику, построенную на кредитах под процент, что категорически отвергает ислам. Как военные, так и либералы не ожидали, что ислам будет претендовать на контроль над всеми сферами жизни общества, подвергнет сомнению казавшуюся незыблемой власть военных и станет, в отличие от коммунизма, главной проблемой для всех сторонников светского режима и западников.

Резкое усиление позиций политического ислама произошло в 90-е гг. XX в., после того как лидеры популярных в 70-е гг. партий получили разрешение на политическую деятельность. Несмотря на то что власть принадлежала в основном либералам из ПВП и ПО, бессменный лидер религиозных консерваторов Н. Эрбакан возглавлял партию, которая с каждыми выборами получала все больше голосов избирателей. Наконец, в 1995 г. Партия благоденствия победила. В ответ на реформы в исламском ключе, проводимые Н. Эрбаканом в бытность премьер-министром, военные пошли на новый переворот и запретили ПБ с помощью Конституционного суда, обвинив партию в политизации религии. По такому же сценарию распущена была и наследница ПБ Партия добродетели (ПД) в 2001 г. Казалось бы, военные прочно обосновались на политическом Олимпе и надежно охраняли светский режим страны от посягательств со стороны исламистов с помощью подконтрольного им Конституционного суда. Однако с наступлением нового века изменились и приоритеты турецкой политики.

В 2002 г. большой неожиданностью как для населения, так и для армии стала полная победа одной из частей запрещенной и расколовшейся ПД – Партии справедливости и развития (ПСР). Лидер партии, бывший мэр Стамбула, Реджеп Тайип Эрдоган радикально пересмотрел традиционные постулаты предшественников, особенно в пунктах, касающихся взаимоотношений Турции и ЕС, МВФ, России. Свою партию он сравнил с христианско-демократическими движениями в Европе, которые известны своей умеренностью и приверженностью демократии.

Действительно, партия старательно избегала конфликта с армией и светскими кругами, не настаивая на принятии законов, излишне тревожащих политических оппонентов. За первый срок нахождения у власти правительство не предпринимало никаких попыток консервативных реформ[71]. Однако в то же самое время произошло успешное изменение законодательства страны по европейскому образцу, особенно в сферах, касающихся роли армии в политике.