Близнецы-тираны (ЛП)

На следующий день я спешу на работу. Мой водитель остановился в нескольких кварталах от нас, потому что движение было сумасшедшим, и в этот самый момент я проклинаю всех водителей в городе, пока ковыляю к зданию на своих слишком высоких каблуках. Чертова внешность и необходимость выглядеть идеально каждую чертову секунду дня.

— Джун.

Одно слово. Одно имя. Это останавливает меня на полпути, и я оборачиваюсь, покачиваясь на своих трясущихся ногах. Он выходит из бокового переулка, глубоко засунув руки в карманы своего темно-синего пальто, которое он всегда носит. Его голова опущена, глаза затуманены усталостью, печалью и Бог знает чем еще. Но я вижу дальше всего этого. Я вижу своего Кейда.

Мужчина, который любил меня как сестру, а также как женщину. Мужчина, который занимался со мной любовью. Человек, который меня обманул. Я стону и прикрываю это кашлем, потому что он все, а я ничто, и я не могу составлять связные предложения в его присутствии.

— Мы можем поговорить? — Спрашивает Кейд хриплым голосом.

И хотя все мои чувства кричат мне сказать "нет", хотя я знаю, что это плохая идея, я ловлю себя на том, что киваю. Мы устраиваемся в кабинке кафе недалеко от моего рабочего места и заказываем напитки. Я скучаю по работе, но мне трудно думать о чем-то, кроме мужчины, сидящего со мной за столом. Я заказываю латте, потому что не могу представить, как ем что-нибудь в его присутствии. Даже открывая рот, чтобы заказать напиток, я, кажется, испытываю затруднения. Кейд молчит, пока пьет чай, а мой стакан просто дымится передо мной. Все, что я могу сделать, это изумленно смотреть на него. Я не знаю, почему он вообще хочет поговорить, он не сказал ни слова с тех пор, как мы приехали сюда.

— И? — Нетерпеливо спрашиваю я, мои слова звучат резче, чем я того хочу.

Он вздрагивает, и это причиняет боль. Это так больно, но я не могу сделать это лучше. Только он может это сделать. Наконец он смотрит на меня.

— Я пришел, чтобы отдать тебе кое-что.

— Да? — Спрашиваю я, затаив дыхание, скрестив руки на коленях.

Он вытаскивает свои руки из карманов, и я полностью ожидаю, что он потянется ко мне. Но вместо этого он достает толстый конверт и кладет его на стол передо мной. Я смотрю вниз, чувствуя себя сбитой с толку.

— Что это такое? — Удивляюсь я.

— Это для тебя. — Он жестом показывает мне взять его. Я делаю, как он предлагает, и заглядываю внутрь оберточной бумаги. Там деньги. Совсем немного.

— Что это такое? — Спрашиваю я, чувствуя себя сбитой с толку. Кейд отказывается снова встретиться со мной взглядом.

— Я знаю, что ты заботишься о Паркере, — грубо говорит он. — Это… это все, что у меня есть. — Он, должно быть, чувствует мою неуверенность, потому что своими следующими словами проясняет, что он имел в виду. — Деньги для него, — говорит он. — Позаботься о нём.

Я смотрю на Кейда и впервые за этот день понимаю, что он выглядит дерьмово. Его глаза устали, и на одном из них виднеется слабый след синяка, остатки разбитой губы все еще припухшей.

— Ты не думаешь, что он может сам о себе позаботиться? — Спокойно спрашиваю я, хотя все, что я чувствую, это гнев.

— Да ладно тебе, Джун. — Кейд пожимает плечами, уголки его губ приподнимаются. — Это Паркер. Конечно, он рисует, но… он ведь никогда не сможет этим зарабатывать на жизнь, не так ли? И кто-то должен заплатить за его дерьмо. Я не хочу, чтобы это была ты.

Это чертовски злит меня, хотя я не имею на это права. Меня сводит с ума, что он дает мне деньги, когда знает, что у меня их более чем достаточно, и они так же его и Паркера, как и мои.

Меня еще больше сводит с ума то, что он искал меня для этого, а не чтобы извиниться. Не пытаться вернуть меня обратно, а чтобы отдать мне эти его кровные деньги и притвориться, что между нами все кончено, он выполнил свою работу, потому что это именно то, что он делает, очищает свою совесть, а потом уходит. К черту семью. К черту тот факт, что мы занимались любовью, и я знаю, что он что-то почувствовал, так же, как и я. К черту его невысказанные слова о том, что он любит меня. К черту все это. Я резко встаю, купюры рассыпаются по полу.

— Спасибо, но нет, спасибо, Кейд, — холодно говорю я и смотрю ему прямо в его разбитые глаза. Там я вижу надежду, незаданный вопрос, он умоляет меня простить его, чтобы все стало лучше. Но я всю свою жизнь старалась сделать его лучше, с меня хватит.

Прощай, невинная Июньская бабочка.

Привет, Джун, блядь, Уайлдфокс.

— Увидимся, — злобно говорю я, разворачиваясь, чтобы уйти. Но я передумываю, поворачиваюсь и кладу руки на стол, глядя ему прямо в глаза. — Просто чтобы ты знал? — Невинно говорю я. — В конце концов, Паркер не так уж и похож на тебя.

Мой взгляд скользит по его телу.

— Он трахается лучше, чем ты когда-либо будешь, — вру я. Решив его судьбу. И я не жду, пока он сломается, потому что я достаточно сломлена за нас обоих. Я ухожу с высоко поднятой головой, и мое сердце, разорванное в клочья, лежит у моих ног.