Близнецы-тираны (ЛП)

Но у меня не было возможности показать ей, и она больше не поднимала эту тему. Следующие несколько дней она все больше и больше прячется в свою скорлупу. Она отталкивает меня, и каждый раз, когда я спрашиваю ее об этом, она отрицает этот факт. Но я понял, что что-то случилось. Я чувствую, как наша связь разрывается, как тупой нож разрезает ветхую веревку, которая удерживает нас вместе. Я не позволю этому случиться. Я больше никогда не потеряю свою маленькую сестренку.

Сегодня, я рано возвращаюсь домой с работы, лицо моего отца на семейном портрете в холле издевается надо мной. Ярость кипит в моих венах, угрожая выплеснуться наружу. Мне нужно причинить кому-нибудь боль. Прошло много времени с тех пор, как я делал это, и желание разливается по моему телу, напоминая мне, что я все еще тот монстр, которым видел меня мой отец.

Когда Джун приходит домой несколько часов спустя, она находит меня развалившимся на диване и играющим в видеоигры. Я могу сказать, что она уже разозлилась, увидев, что я делаю, вероятно, не одобряя, потому что я не провел достаточно времени в компании сегодня. Хотя мне на это насрать. Сейчас компания в значительной степени управляется сама по себе, и я не вижу смысла тратить свои дни в офисе, когда я могу поручить работу другим людям, а сам могу просто пожинать плоды.

Я теперь у Джун на содержании, из-за чего я чувствую себя чертовым ребенком. Но так будет продолжаться не слишком долго. Скоро, я все изменю, к тому времени, когда мы поженимся, у нее не будет столько свободы, сколько сейчас, это уж точно. И это она будет получать гребаное пособие, как будто ей тринадцать, а не я.

— Присоединишься ко мне? — Я похлопываю по сиденью рядом со мной, но Джун неодобрительно качает головой. — Что случилось?

— Почему ты не относишься к работе серьезно, Паркер? — Удивляется она вслух. — Я думала, ты заинтересован в работе в компании. Я думала, ты хочешь вникнуть в суть дела.

Я отбрасываю контроллер в сторону и стону, проводя пальцами по волосам.

— Джун, почему мы не можем просто повеселиться вместе?

— Потому что это не то, чего хотели бы мама и Марк, — бормочет она. "Wildfox Miller Inc. - семейная компания, и ты это знаешь.

— И что? — Усмехаюсь я. — Их больше нет рядом, не так ли? Они не могут командовать из долбаной могилы.

— Паркер! — Она выглядит такой чертовски шокированной, что я громко смеюсь. — Как ты можешь так о них говорить?

Я пожимаю плечами.

— Это в прошлом, сестренка. Нет смысла зацикливаться на этих вещах.

— Это неправильно, — бормочет она.

— Не правильно?

— Нет. — Она скрещивает руки на груди. — Это неправильно, как ты себя ведешь. Моя мама любила тебя.

— Я знаю, что она любила меня.

— Как и твой отец. — Я могу только посмеяться над этим, и она качает головой с грустью и недоверием. — Посмотри на себя, Паркер. Что бы подумал твой отец, если бы увидел тебя сейчас?

Я убеждаю себя, что Джун не в курсе, что это больная тема для меня, но красный туман все еще опускается, и прежде чем я могу остановить себя, я вскакиваю и приближаюсь к ней. Она делает шаг назад, удивленная моей внезапной враждебностью.

— Ты ничего не знаешь о моем отце, — холодно говорю я ей. — Тогда ты была всего лишь ребенком. Ты ничего не знала.

— Например, что он любил тебя и Кейда больше, чем себя? — Спрашивает она. — Что он делал все, чтобы о тебе позаботились?

— Ты так сильно ошибаешься, — рычу я. — Ты ни хрена не понимаешь, Джун.

— Например?

— О чем говоришь! — Ору я. — Ты не знала его так, как я. Не знала, на что он был способен.

— Он был просто семьянином, который…

— Это действительно то, что ты, блядь, думаешь, сестренка? — На этот раз, когда ее прозвище срывается с моих губ, оно наполнено ядом. — Ты была его невинной маленькой девочкой, а Кейд был блудным сыном. Но не я. Он ненавидел меня. Он думал, что сможет изменить меня. Ну, он блядь ошибался.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду? — Шепчет Джун. — О чем ты говоришь?

— Вот о чём, Джун! — Я хватаю свой серый V-образный вырез и срываю его с себя. Я так зол, что он рвётся одним движением посередине. И тогда она видит это, видит, какой я на самом деле.

Моя грудь покрыта шрамами от его побоев. Я до сих пор помню жжение его кожаного ремня, когда он бил меня снова и снова. Кровь стекала по моей груди. Он говорил мне, что шрамы послужат напоминанием обо всем плохом дерьме, которое я натворил в своей жизни. Предупреждение. Молчаливый сувенир о нем. Навсегда.

— Паркер, я…

— Посмотри на меня, — требую я, и она смотрит. Ее глаза расширяются от ужаса, когда она рассматривает шрам за шрамом. — Посмотри, что он делал со мной, когда никто из вас не замечал.

Она выглядит такой бледной, я думаю, ее сейчас вырвет. Ее дрожащие пальцы тянутся, останавливаясь на моей груди, когда она шепчет:

— Марк сделал это с тобой?

Я киваю. У меня нет сил, говорить прямо сейчас. Джун тяжело сглатывает, ее глаза находят мои, когда она начинает качать головой.

— Нет, нет, это невозможно.

— Что? — Я пристально смотрю на нее. — Ты мне не веришь?