Блог «Серп и молот» 2021–2022

«Помнится, как в мае 1942 года авиаполк после продолжительных жестоких боев доукомплектовывался летчиками и материальной частью.

На затерянный среди густых Калининских лесов аэродром прибыли молодые пилоты, только что окончившие летные школы. Десять человек. Сержанты остались довольны своим назначением. Их разделили по эскадрильям.

Ненастный, дождливый день. Летчики в тесном, наспех сколоченном, дощатом командном пункте эскадрильи. Теплилась „буржуйка“, пахло свежей сосновой смолой.

Выразительно жестикулируя, командир эскадрильи Василий Ефремов рассказывал об одном из труднейших проведенных им воздушных боев. Внезапно отворилась дверь.

Порог перешагнули трое. Двое в промокших и промасленных куртках, третий в поношенной шинели. Перебивая друг друга, механики доложили, что задержали неизвестного сержанта, назвавшегося пилотом. Причем не где-нибудь, а в кабине самолета комэска. Сидит. Шурует…

Первым поднялся Василий Ефремов.

— В моем самолете, говорите? — удивился он. — Что он там делал?

Перед ним стоял задержанный — худощавый черноволосый паренек, изношенная, видавшая виды шинель, большие, явно не по размеру, кирзовые сапоги. Украдкой, едва заметно улыбаясь, посматривал по сторонам черноватыми, как маслины, глазами.

Выяснилось, что это новый летчик эскадрильи. Прибыл из Баку. По дороге ему пришлось добираться на цистернах, в товарных вагонах. Там кто-то и подменил обмундирование.

После представления командиру полка он отправился в эскадрилью. На аэродроме его застал сильный дождь. Он забрался в ЛаГГ-3, закрылся фонарем и мысленно унесся во фронтовое небо. Каково же было изумление выглянувшего из землянки „земного хозяина“ машины механика Дмитрия Скородкина, когда увидел в кабине своей машины неизвестного человека!

Командир эскадрильи терпеливо выслушал нового летчика, широко улыбнулся и тут же разрешил „местный инциндент“ в пользу сержанта.

— Хочешь летать на новом ЛаГГе? — спросил он. — Тогда будешь моим сменщиком.

— А вы много летаете? — спросил Виталий Попков, так как это был именно он,

— Порядочно.

— Что же останется на мою долю?

— Поладим. — Командир эскадрильи похлопал его по плечу.

Они не только поладили, но и стали в эскадрилье, по выражению летчиков, „спаренной единицей“. Самолет редко стоял на аэродроме — то летал на нем командир эскадрильи, то его сменщик Попков. Доставалось механику Скородкину. Не знал покоя ни днем, ни ночью — готовил машину к бою.

Потом Ефремов и Попков стали летать каждый на своей машине — ведущим и ведомым.»