Блок 11

– Не говори так! – Лицо Фриды перекосилось от негодования. – И отгони от себя подобные мысли! Фюрер в конечном счете приведет нас к победе. Как ты можешь в этом сомневаться? Наша армия всего лишь совершает организованный отход из стратегических соображений, чтобы затем начать крупномасштабное контрнаступление. Разве ты не читал о том, что сказал Геббельс, в «Völkischer Beobachter»?[26] Наши заводы готовят новое смертоносное оружие. К концу года мы уже войдем в Москву, и затем наконец будет создана Великая Германия от Атлантики до Урала!

– Ну конечно, Фрида. Однако бывают моменты, когда…

– Может, хочешь вернуться в Монако и работать там в конторе того мерзкого Штеймана? Ты разве забыл, что с тобой сделали ростовщики-евреи?

В ее глазах вспыхнули огоньки ненависти.

– Ты забыл, как твой отец влез к ним по уши в долги и как они продолжали давать ему деньги только для того, чтобы затем припереть к стенке?

Брайтнер прекрасно помнил великолепную виллу в Монако, в которой прошло его детство, и шикарные вечеринки, которые едва ли не ежедневно устраивали его родители – с несколькими десятками гостей и с множеством ящиков охлаждаемого шампанского. Он, будучи еще подростком, через просвет слегка приоткрытой двери подсматривал за роскошными приемами и думал, что и ему уготована такая вот замечательная жизнь. Мама и папа были так красиво одеты!..

– Ты помнишь, как они поступили с твоим отцом, эти евреи?…

Ну как он мог об этом забыть? В одно прекрасное утро к ним на виллу явился судебный пристав – явился, чтобы описать все движимое имущество за долги. Вслед за имуществом пришлось расстаться и с домом, и с пивоваренным заводом. Лишь позднее он, Карл, узнал, что его отец, стремясь жить на широкую ногу, безрассудно занимал деньги, в то время как экономика Веймарской республики приходила в упадок. Через два года после того, как было утрачено все – дом, деньги, пивоваренный завод (к тому времени семья Брайтнеров уже жила в вонючей квартире в захолустном районе), отец Карла покончил с собой, засунув ствол пистолета себе в рот и нажав на курок.

– Во всем были виноваты они, евреи! Они принудили тебя работать в той мерзкой конторе. И при этом вели себя так, как будто сделали тебе одолжение! «Господин Брайтнер, мы очень сильно сожалеем по поводу того, что произошло с вашим отцом, очень-очень сильно сожалеем… – Фрида стала говорить фальшиво-сострадательным тоном. – Если хотите, мы дадим вам хорошую работу, на которой вы сможете на практике применить имеющиеся у вас знания… Это, конечно, не ахти какая работа для такого образованного человека, как вы, но поверьте…» Ты сидел за письменным столом и занимался вычислениями по двенадцать часов в сутки, а они тем временем за нашей спиной вовсю наслаждались жизнью! Но теперь этому всему положен конец! Теперь ты тот, кем заслуживаешь быть. И помни, что в Монако нас ждет всего лишь жалкая двухкомнатная квартира…

Сдвинув к запястью браслет с бриллиантами, наполовину прикрытый рукавом платья, она посмотрела на него с такой горечью, как будто ей предстояло расстаться с ним, причем прямо сейчас.

– У нас есть два садовника, три служанки, няня. Каждую субботу мы устраиваем вечеринки для всех офицеров лагеря и поим их шампанским. Разве в Монако наша жизнь будет такой, Карл? Не забывай об этом. Не забывай и о том, что они сделали с твоим отцом. Мы должны победить хотя бы поэтому. Мы должны победить ради будущего нашего сына. Он сможет насладиться спокойной и сытой жизнью только в том случае, если мы сумеем ему ее обеспечить.

Глаза Фриды сверкали. Брайтнер притянул ее к себе и нежно обнял. Затем они поцеловались.

Да, она была права. Ему не следует обращать внимания на пораженческие настроения, охватившие некоторых слюнтяев в вермахте. Нет никаких сомнений в том, что фюрер в конце концов приведет немцев к полной и окончательной победе. Ему, Карлу, нужно всего лишь уметь справляться со своими нервами даже в самые тяжкие моменты. Ничто не может противостоять мощи Третьего рейха. Необходимо всего лишь подчиняться приказам начальства – и все закончится хорошо.

Несколько секунд спустя Брайтнер высвободился из объятий жены.

– Вы меня ждали к ужину? Ну так пойдем, уже почти десять часов.

Лицо Фриды расплылось в лучезарной улыбке. Она взяла супруга под руку, и они вместе направились к лестнице.

– Я распорядилась приготовить котлеты с подливкой – твое любимое блюдо. Ты, милый, от всей этой беготни, наверное, проголодался. Каких-то три сбежавших кретина заставили нас задержаться с ужином…