Блок

Я шагаю вперед, стараясь вести себя, как солдат из армии Хэппи, но мою ложную уверенность полностью подрывает Плодожор, который мечется рядом со мной влево и вправо, огни его мигают, изменяя цвета в соответствии с запрограммированными эмоциями.

– Эй, смотри, – шепчет Плодожор, глядя на Старый город, – это старое здание парламента. А ты знал, что Мировое Правительство решило не сносить эту заброшку, типа это памятник, который сам со временем медленно разрушается как символ разложения старых обычаев?

– Плодожор, – говорю я, останавливаясь посреди улицы, – есть у тебя что-то вроде режима сна, в котором ты мог бы скремблировать сигналы Москитов и оставаться неактивным?

Огни крошечного дрона становятся ярче, а затем меняют цвет на светло-пурпурный, когда он неуверенно отвечает:

– Нет.

– Точно?

Дрон молчит слишком долго, прежде чем ответить:

– Точно.

– Плодожор, не лги мне.

– Ладно, хорошо, да, у меня есть спящий режим, но это не весело!

– Не до веселья сейчас, мне нужно спасти моих друзей.

– Друзья – это здорово! Мы можем быть друзьями?

Я вздыхаю. Должно быть, он был детским дроном-спутником. Интересно, этот ребенок сейчас Полоумный или мертв?

– Извини, Плодож… – начинаю я, как вдруг слышу жужжание Москитов высоко над головой.

Повернувшись, я вижу, как дрон-наблюдатель опускается ниже и летит по улице, и теперь, когда преобразователь не работает, он может видеть все.

Огни Плодожора меняют цвет на темно-красный, он бесшумно движется и зависает над моей головой.

Когда Москит приближается, Плодожор издает тихий жужжащий звук.

Дрон-наблюдатель парит в воздухе в сантиметре от моего лица, медленно кружит над моей головой, объектив его камеры сканирует меня снова и снова. Я слышу писк и жужжание механизмов внутри его крошечной оболочки. Мое сердце колотится, когда он снова появляется в поле моего зрения так близко, что я едва могу сфокусировать на нем взгляд.

А затем он улетает, взмыв в воздух высоко над окружающими меня с обеих сторон зданиями, исчезая в направлении деревни временного проживания на окраине города.

Плодожор опускается; в свете своих красных огней смотрится он, конечно, весьма зловеще. Внезапно огни меняются на зеленый, желтый, синий, и дрон снова начинает подпрыгивать в воздухе.

– Ура, ура, ураааа! – радуется он и снова понижает голос. – Извини! Я хотел сказать ой, ой, ой, как страшно-то было!

– Ты молодец, Плодожор.

– Правда? – отвечает дрон, меняя огни на темно-розовый. – Значит, мы теперь друзья?

Не сдержав улыбки, я отвечаю:

– Ну…

– И ты не поставишь меня в режим сна?

– Господи! – бормочу я. – Ладно, но если уловишь, что к нам приближаются люди, веди себя тихо и спрячься в кармане у меня под бронежилетом, понял?

– Понял, дружок! – отвечает Плодожор, возбужденно кружась в воздухе.

– И используй то программное обеспечение для смены лица, чтобы меня приняли за Совершенного.

– Да, да, да, сделаю! Люблю приключения! Хочешь, расскажу анекдот?

– Не сейчас, Плодожор, давай позже.

– Хорошо! Я пока придумаю хороший анекдот!

Я снова погружаюсь в размышления об Арке, Малакае и Вудсе, оценивая вероятность того, что не вернусь к Кине живым, чтобы снова сказать ей, что люблю ее, люблю так, как она и представить не может.

Самый безопасный путь к Арке лежит через канализации и паб, где мы прятались с Сэм. Но самый безопасный путь обычно самый долгий. У Вудса и Малакая чуть больше часа до того, как Хэппи захватит их разум и тело. Нужно сесть на поезд, идущий прямо в центр города.

В городе мы с Плодожором проходим мимо трех групп солдат, и каждый раз крошечный дрон замолкает и ныряет в карман под моим бронежилетом прежде, чем кто-либо из Совершенных его заметит. Из своего укрытия дрон проецирует на мое лицо цифровую маску, должно быть, довольно симпатичную, поскольку все проходящие мимо солдаты без колебаний или косых взглядов отдают мне честь.

На вокзале, пока мы наряду с другими солдатами-Совершенными ожидаем поезд, Плодожор, прячась в моем кармане, продолжает поддерживать проекцию моего привлекательного лица. Все четверо ожидающих салютуют мне, и я киваю им в ответ, играя роль сварливого, утомленного работой командира.

Когда поезд, наконец, подъезжает, мое сердце замирает. Каждый вагон заполнен военными.

Двери открываются, и Совершенные, завидев мое воинское звание, расходятся, как машины перед каретой скорой помощи. Пятеро курсантов предлагают мне место, и я сажусь с краю. Сидя в тишине вагона, я чувствую, как по голове стекает пот. Все солдаты-Совершенные проявляют строжайшую субординацию передо мной, своим начальником.

Я ловлю свое отражение в окне напротив. Приложение для смены лица, которое использует Плодожор, превратило мое лицо с большими ушами, носом-картошкой и шрамами в личико голубоглазого манекенщика с точеным подбородком. Единственная проблема в том, что оно теперь белое.

– Плодожор, ты идиот, – бормочу я, глядя на контрастирующую смуглую кожу своих рук и пряча их в карманы.