Блок

Я не могу отвести глаз от лица моей подруги Дэй Чо, девушки, которая вместе со своей матерью спасла мне жизнь, когда Тайко накачал меня наркотиками и пытался убить. Если Молли и Дэй здесь, значит, и Шион тоже, и все остальные Клоны, скрывавшиеся в финансовом квартале.

– Знаю, – отвечает Молли. – Поторопись, они вышлют дронов.

Я собираюсь напомнить ей про Плодожора, но вспоминаю, что его аккумулятор сильно разряжен. Молли шагает в сторону трех пустых капсул, я медленно тащу туда Малакая.

– Молли, где мы?

– Просто помоги мне, ладно? – рявкает она, подтягивая шевелящегося Малакая к одной из капсул.

– С ним все будет в порядке? – спрашиваю я, снова озираясь на лица мертвецов вокруг.

– С ним ничего не случится, – отвечает Молли, пока мы вертикально помещаем парня в трубу, прижимая его спиной к стенке, чтобы он устоял на ногах. – Он будет мертв, но с ним все будет хорошо.

Молли протягивает руку и нажимает на кнопку внутри капсулы, труба вращается и закрывается.

– Мертв? – повторяю я, пока завитки ледяного тумана вьются в основании капсулы, отчего стекло запотевает. Малакай качает головой и приходит в себя. Затем из противоположных стенок капсулы выходят две огромные длинные иглы, каких я в жизни не видел, и ровно и быстро пронзают Малакая высоко во внутреннюю часть бедер.

Затаив дыхание, я наблюдаю, как мой друг умирает.

Кровь полностью высасывается из его тела, кожа обретает омерзительный пепельный оттенок, щеки прилипают к скулам. Впадины, в которых когда-то были глаза, делают его лицо похожим на череп. Как только он становится полностью неподвижным и безжизненным, цилиндр заполняется жидкостью, и одинокий поток пузырьков неумолимо поднимается вверх.

– Молли… он…

– Забирайся, – перебивает меня сестра, указывая на соседнюю с Малакаем капсулу.

– Я туда не полезу, – отвечаю я.

– Придется, Лука.

– Но все в этой комнате, в этих капсулах, они мертвы.

– Знаю, но это единственный выход. Нет времени объяснять, Лука, расскажу тебе все в Чистилище.

– Чистилище? Чистилище, Молли?! Это же…

– Просто лезь в капсулу, пожалуйста. Если ты не будешь мертв к тому времени, как сюда прилетят дроны, нас всех убьют.

И прежде чем я успеваю ответить, насколько нелепо это утверждение, Молли залезает в трубу, нажимает кнопку над головой, и капсула закрывается.

– Лука, – она стучит по стеклу, ее глаза внезапно расширяются, словно она что-то осознала, – когда окажешься внутри, выбирайся оттуда быстрее. Как только Москиты отступят, выбирайся! Что-то не так…

Но потом появляются иглы, и Молли умирает.

Я стою в некогда игровой галерее, в тишине и темноте, окруженный мертвецами. Все, что я слышу, это собственное прерывистое, паническое дыхание.

– Какого дьявола? – шепчу я, чувствуя, как меня охватывает страх. – Какого черта, какого, блин, черта?!

«Когда окажешься внутри, выбирайся оттуда быстрее. Что-то не так…»

Что она хотела сказать? Что собиралась сказать мне?

Такое ощущение, будто мое сердце – это двигатель одной из тех древних машин с улицы, работающий с перебоями, а легкие – это рыболовные сети, неспособные удерживать кислород, необходимый для жизни.

«Что мне делать? – мечусь я в приступе паники. – Что делать? Что делать? Черт, дьявол, что мне делать?!»

В голову приходят сразу две мысли. Во-первых, доктор Ортега что-то говорила об ученом, который придумал подобную технологию. Во-вторых, Кина сказала, что любит меня.

«Она любит меня», – думаю я.

Кина любит меня, а я ушел, пообещав никогда не оставлять ее. Я должен вернуться к ней, просто обязан.

«Когда окажешься внутри… выбирайся оттуда быстрее…»

– Ладно, – вздыхаю я, – ладно.

Мое сердцебиение возвращается к размеренному ритму, и я вхожу в капсулу. Едва не нажав на кнопку, я вспоминаю, что Плодожор все еще в моем кармане. Я вынимаю его, вижу, что батарея на нуле, бегу к выходу и кладу маленький дрон за дверью, чтобы он впитал столько солнечной энергии, сколько сможет.

Когда я снова вхожу в игровую галерею, над дверью загорается красный свет, включается старомодный планшетный компьютер, а на экране мигают слова «МОСКИТЫ ПРИБЛИЖАЮТСЯ».

Я бегу к капсуле смерти и забираюсь внутрь.

Поднимаю глаза и вижу маленькую зеленую кнопку, нажимаю на нее, и переднее стекло закрывается.

Температура резко падает, я чувствую, как тело покрывается мурашками, слышу механический звук приближающихся игл и закрываю глаза. За мгновение до того как иглы пронзают мою кожу, я вспоминаю слова Кины: «Не смей умирать».

И я умираю.

Целую вечность ничего не происходит.

Наконец, что-то появляется.

Музыка, спокойный джаз. Голоса, звон бокалов, смех.

– Сэр, не желаете ли выпить, сэр? – спрашивает голос.

Я стою в просторном баре отеля – второй бар в моей жизни после того, в котором мы с Сэм прятались ночью в городе.

Я осматриваюсь: деревянный танцпол, за ним чуть повыше сцена, играет оркестр из четырех человек в костюмах-тройках; старомодные кабинки заполнены людьми в самой роскошной эксклюзивной одежде. Они пьют, болтают и смеются, и все же что-то с ними не так.