Блок

Сэм лежит на одной из каталок из ванной и улыбается своей дочери, завернутой в покрывала. Абриль проверяет жизненные показатели матери и ребенка.

Остальные собрались вокруг Игби, который сидит и потирает челюсть.

– Что случилось? – спрашивает он, когда я подхожу к ним. – Где… почему я здесь? Где Под?

– Он остался там, – отвечает Кина.

– Нет! Это была моя задача, он не умрет за меня! – Игби вскакивает, собираясь бежать к люку, но ноги отказывают ему. Он падает в воду, все еще не оправившись после удара.

Я подбегаю к Тайко, который до сих пор стоит в дверях и бесстрастно улыбается.

– Тайко, я умоляю тебя, не дай Поду умереть.

– Почему нет? – спрашивает он.

– Он хороший человек. Ты ненавидишь меня за то, что я позволил твоему брату умереть, верно? Так чем тебе поможет смерть Пода?

– Я уже говорил тебе, Лука, ты не заставишь меня передумать.

Я кричу, схватившись за голову руками. Я чувствую, как силы покидают меня. Наконец, я поднимаю глаза на Тайко.

– Я сказал друзьям, что мы попытаемся сбежать, а иначе они не отпустили бы меня с тобой. Я уйду с ними. Подожди здесь пять минут, и я вернусь. Обещай мне, что оставишь их в покое, пообещай, что Под умирает не зря?

Тайко кивает.

– Это не мое обещание, Лука, это обещание Хэппи. Ты им нужен.

– Хочу, чтобы ты знал, – говорю я, наклоняясь к Тайко, – ты пожалеешь, что позволил этому мальчику умереть. Обещаю, ты пожалеешь об этом.

Тайко улыбается:

– Очень сомневаюсь.

Развернувшись, я иду обратно к друзьям и, пересекая библиотеку, замечаю интерком на стойке регистрации.

Я бегу к Игби и опускаюсь рядом с ним на колени.

– Игби, мы ничего не можем сделать, чтобы спасти Пода, но ты можешь с ним попрощаться.

Я помогаю ему подняться и веду к переговорному устройству. Он переводит взгляд с аппарата на меня и кивает.

– Под, Под, слышишь меня? – спрашивает Игби. Снова в трубке раздается треск. – Под? – повторяет Игби, треск становится громче.

Наконец, раздается голос Пода:

– Привет, Игби! Ну как ты, черт?

Игби долго потирает лицо и улыбается.

– У меня будет не хилый такой синяк на подбородке, спасибо тебе, Под. Как у тебя там дела?

Трубка трещит, и снова раздается голос Пода:

– О, знаешь, все не так плохо. Грех жаловаться.

– А знаешь, что по-настоящему отстой? – спрашивает Игби.

– Кроме того, что я скоро умру?

– Ну это тоже, конечно. Мы ведь почти прошли наш квест. Ну, в смысле, еще три игры и добрались бы до Храма Заха.

– Черт, – отвечает Под с искренним разочарованием в голосе, – думаю, тебе придется сделать это в одиночку.

Игби отворачивается от нас.

– Я не хочу делать этого в одиночку. Хочу, чтобы мы вместе дошли до конца.

– Я тоже этого хочу, Игби. Хотел бы я быть там, но мы знали, что если хотим выиграть эту войну, то придется идти на жертвы.

– Да, но не ты, Под. Это не должен был быть ты. Я люблю тебя, черт тебя дери! Ты такой идиот, но я люблю тебя. И… и ты снова можешь видеть. Это так несправедливо.

– Эй, а знаешь, – отвечает Под, – возможно, это и к лучшему. Я слышал, ты страшненький, так что я бросил бы тебя сразу, как только впервые увидел бы твое лицо.

Игби смеется дрожащим и полным слез голосом.

– Иди к черту, я просто красавец.

– Слушай, вода уже довольно высоко, мне пора.

Игби со всей силы бьет по столешнице, и я вижу, как он весь дрожит.

– Послушай, Под, – говорит он, собираясь с духом, – не знаю, что происходит, когда умираешь, но если я попаду в загробную жизнь и узнаю, что ты зависаешь с другим мертвецом, то буду просто в ярости.

– Не, я буду тусить с ангелом, издеваешься? – отвечает Под.

– Я люблю тебя, Под.

– Я тоже тебя люблю.

– Тебе страшно?

– До чертиков!

– Ты храбрее меня.

Но в этот раз ответа нет.

– Я сказал, ты храбрее меня, Под.

На той стороне по-прежнему только тишина.

– Под? – голос Игби полон отчаяния. – Под? Я люблю тебя, Под. Под?

Тишина.

Игби убирает палец с кнопки интеркома и, взяв себя в руки, поворачивается к нам лицом.

– Ладно, – говорит он голосом, полным слез, – думаю, на этом все.

Он подходит к нам.

– Игби, мне жаль… – начинаю я.

Игби поднимает руку.

– Знаете, он был прав, это война, и люди будут умирать.

Я наблюдаю, как Рен отходит от Малакая, идет к Игби и кладет руку ему на плечо.

– Мы все любили его, – говорит она тихим хриплым голосом.

Игби кивает, пытаясь ответить, но заливается слезами. Мы окружаем его и обнимаем. Один за другим мы отступаем, рядом с ним остается доктор Ортега. Она берет его лицо в ладони и тихо с ним разговаривает.

– Многим не удается сказать последние слова, последние мысли или просьбу, – говорит она. – Для большинства людей мир просто исчезает. Это может произойти в любое время и в любом месте, через минуту или через сто лет. Мне жаль, что твой друг умер, парень, но он умер за любовь, а далеко не многим доводится умереть за любовь.

Она продолжает с ним разговаривать, Игби кивает, вытирая слезы с глаз. Я предпочитаю не слушать остальное – ее слова предназначены не мне. Вместо этого я подхожу к Кине, осторожно поворачиваю ее за плечи и обнимаю.

– Не знал, что они вместе, – говорю я ей дрожащим голосом. – Я думал, они просто друзья. Не знал, что они любили друг друга.