Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов

Макар Григорьевич уже две недели по бюллетеню сидит дома, от истощения чуть двигается, приходит очередь моя. Дрова кончаются – скоро будем мерзнуть.

Немцы под Ленинградом как приклеенные и сегодня опять подвергли нас жестокому артиллерийскому обстрелу в течение почти всего дня.

Говорят, что цифра умирающих от голода достигла 10 тысяч человек в день. Во всяком случае, похоже [А. А.].

«Ленинград 5 января 1942 года

Тов. Андриенко! Обращаюсь к Вам, как к депутату трудящихся, как к избраннику народа и слуге его.

Я гр. Дементьев Е.Г., 27 лет – возраст, страдаю тяжелой болезнью туберкулезом легких, 13 III двухсторонний пневмоторакс, а так уже страдал ранее 1–2 года тому назад хроническим кислым катаром желудка. Обращался к врачам на получение справки о том, что я болен. Они отвечают, что я должен исследовать анализ желудочного сока. Я объяснил, что я страдаю помимо желудочной болезни туберкулезом легких, двухсторонний процесс.

У меня одышка, не могу дышать и делать анализ не могу, что может вызвать кровотечение и т. д. и привести <…> в плохое состояние. Мне ответили, что ничего сделать не могут, и тем моя просьба кончилась.

Тов. Андриенко! Пусть это будет так, что я не могу получить белый хлеб, но почему я, туберкулезный больной, не могу получить сливочное масло, то, что полагается на карточки. Верно, дают масло не в достаточном количестве – больной не в состоянии достать, стоя в очередях.

Прошу Вас сделать так же, как для желудочных больных: прикрепление для получения белого хлеба и прикрепление к спецмагазину для получения сливочного масла. Конечно, такого количества, что полагается на карточку сливочное масло, для туб. больного мало, но это все для него, тов. Андриенко!

Я молодой человек, служил в РККА, был уволен по этой болезни. Потерял здоровье и силу.

И я обращаюсь к Вам, зная, что Вы действительно находитесь в самой толще народа. Я думаю, что получу от Вас реальную помощь. <…>»

6 января 1942 года

Сегодня была елка! И какая шикарная, даже не ожидала. Правда, холод был такой, что, пока мы сидели и смотрели спектакль «Овод», все окоченели и пальцев совершенно не чувствовали. После представления должен был быть обед. Мы почти не смотрели на сцену. Каждый думал о предстоящем обеде. Зрители выглядели ужасно. Лица одутловатые, под глазами белые мешки. В глазах голодный блеск. Ноги стучат друг о друга от холода.

Наконец, спектакль окончился. Артисты, вероятно, сильно замерзшие, так как играли в одних платьицах, а мороз в театре был никак не меньше 20 градусов, ушли со сцены. Занавес опустился, и зрители хлынули к выходу. У дверей в столовую мгновенно выстроилась очередь.

Обед получили не сразу, пришлось долго ждать на лестнице. Там было еще холоднее от сильного сквозняка. Мы все стояли, тесно прижавшись к друг другу, и думали только об одном – скорее бы обед…

Стояли и мерзли долго. Наконец двери отворились и нас впустили. Столы были накрыты белыми скатертями, везде чисто, но холодно. Обед был замечательный! Мы получили тарелку супа-лапши, 150 г пшенной каши с соусом, 50 г хлеба и соевое желе 50 г. Мы забыли все, и стужу и боль в ногах от долгого стояния. Все жадно поглощали пищу, усердно облизывая тарелки.

Домой пришла в шесть часов. Настроение сразу упало. Дома холодно. Дров нет. Вода везде замерзла. Придется брать из проруби на Мойке. Брезговать не приходится. Мама лежит больная и, вероятно, хочет есть. Я ей принесла 25 г хлеба и 25 г желе. Она очень рада. И я очень рада, а все равно голодная как волк [В. П-н].

«Тов. А. А. Жданову, уважаемому и любимому вождю нашего города Ленина! Обращаюсь Вам с большой просьбой, помогите…

Я получал продовольственную карточку рабочую, но теперь дали продовольственную карточку служащего. Работаю в сыром холодном помещении за кладовщика и чернорабочего.

Уроженец города Пушкина с 1882 года. С Октябрьской революции работал шофером в гараже Петрогубисполкома, обслуживал членов советского правительства до самого отъезда в Москву, имел благодарности и денежные вознаграждения от тов. Елизарова, первого наркома путей сообщения. Имею двух детей, сына и дочь, которая находится сейчас на фронте, и даже зятя военврача, которые борются с бандитами Гитлера…

Неужели я, работая в городе Ленина, не заслужил себе кусок хлеба, который от меня отняли. Прошу вашего содействия.

Беспартийный большевик и бывший шофер гаража Петрогубисполкома.

6 января 1942 г.».

7 января 1942 года

Завод уже двое суток работает. Дали ток [М. К.].

8 января 1942 года

Приближается гибель. Макар Григорьевич совсем плох. У меня начинают пухнуть ноги. Они как свинцовые, и для того чтобы дойти до службы (а это всего 150 метров), требуется много сил.