Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов

«Выписка из протокола № 61–13

Исполкома Василеостровского райсовета

депутатов трудящихся

От 10.1. 42 г.

Слушали:

О состоянии кладбищ.

Решили:

1. Обязать директоров завода № 4, 210, фабрики им. Желябова, Горького, «Красный Октябрь» Урицкого, завода Марксист, РУ № 8, 15; 22, завода «Вперед», Меховой фабрики ежедневно выделять рабочую силу для работ на кладбище.

2. Предложить зам. председателя по МПВО т. Андрееву ежедневно выделять двадцать человек для работ на спецплощадке.

3. Зав. Кладбищем т. Захарову категорически запретить выбрасывание трупов из гробов. Гражданам, желающим провести индивидуальные захоронения, отводить место для захоронения.

4. Предложить начальникам] 15 и 30 отделения Р [абоче] – к [рестьянской] м [илиции] усилить контроль за кладбищем и не допускать случаев оставления трупов на улице. Граждан, нарушающих означенное решение, привлекать к ответственности.

5. Просить начальника УПКО т. Карпущенко принять меры к укреплению руководства на кладбище. Новому руководству вменить в обязанность строго следить за порядком захоронения.

6. Обязать зам. Председателя т. Каркозова навести порядок в отношении изготовления траншей для захоронения, <…> согласовать вопрос с прикрепленными районами Свердловским и Октябрьским о ежедневной работе по рытью траншей и захоронению трупов.

Председатель исполкома Кусков

Секретарь исполкома Кривицкий».

10 января 1942 года

Днем вновь встали цеха, ток отключили [М. К.].

«Многоуважаемый тов. Жданов!

Пишу Вам относительно профессора ВНИИМа – Леонида Васильевича Залуцкого и его семьи (жены и дочери). Сам проф. Залуцкий болен <…> и вследствие этого, а также и общей слабости организма не может посещать Дом ученых – единственное место, где он может пообедать. Запасов дома у них нет никаких – позавчера была съедена последняя доля маисовой муки, полученной за II декаду декабря. Чтобы получить обед, состоящий из так называемой «хряпы», в столовой ВНИИМа, нужно простоять три часа в очереди, да и то не наверняка. Его старая жена опухает и сбивается с ног, чтобы что-нибудь получить и поддержать мужа, но это ей не удается. Дочь – научный сотрудник Политехнического института, взяла отпуск и днями простаивает на рынке, чтобы купить что-нибудь на деньги или сменить на домашние вещи, но это почти совершенно невозможно, тем более ей, которая к этому не приспособлена. Муж ее – научный сотрудник Политехнического института – инженер Каменев Евгений Михайлович, орденоносец (имеет «Знак почета» за конструкцию аппарата для лечения обморожения и бесстрашное использование его во время войны с белофиннами) с начала войны ушел добровольцем на фронт.

В Ленинграде профессоров ВНИИМа (Международный пр., д. 19) осталось очень немного, а тем более тех, кто по состоянию здоровья не могут посещать Дом ученых. Они попросили директора ВНИИМа т. Гаркушу позаботиться, чтобы полагающуюся им норму выдавали бы из Дома ученых сухим пайком, но тов. Гаркуша проявляет в этом вопросе очень мало инициативы и оперативности, так же, как и секретарь парторганизации ВНИИМа – Хенин, который обещал поговорить с завед. магазином, к которому прикреплены эти профессора, чтобы он им без очереди по индивидуальному списку отпускал полагающуюся норму мяса. Тов. Хенин в течение трех дней не выбрался дойти до магазина, а звонил туда по телефону и теперь ждет, что заведующий сам ему позвонит и «даст ответ» (!), а профессора пока обивают пороги его кабинета и уходят ежедневно ни с чем.

Мне известно, что, например, 8 января, когда я к ним заходила, семья Залуцких совершенно ничего не ела. Профессор Залуцкий как многолетний работник Ленсовета и как крупный ученый страны заслужил от нашего правительства, чтобы оно не дало ему умереть с голоду даже в такие тяжелые дни, как те, которые переживает сейчас наш город.

Лаборант ЛПИ Е. Генина г. Ленинград 10 января 1942 [Выписка из протокола № 2 Продовольственной комиссии Ленфронта.]

6. Разрешить отделу торговли исполкома Ленгорсовета прикрепить к специальному магазину т. Залуцкого Л. В. – доктора технических наук профессора ВНИИМа».

11 января 1942 года

В сентябре месяце перебрался на казарменное положение в райисполком. <…> Поначалу устроился неплохо. <…> Сейчас живем как кроты. Почти в полной темноте, если не считать маленького светильника. Электрического освещения жаждешь как солнца. Радио молчит. Нет тока – нет и передач. Телефон безмолвствует. Воды в здании Совета нет. Ходим по очереди к водозаборной будке с ведром [И. Н-в].

«Копия[52]

Дорогой Андрей Александрович!

Я знаю и понимаю, что и Вы знаете и понимаете все, и тем не менее не могу не писать Вам.

Я, как и все, знаю, что потерпеть осталось дни, что спасение города близко, и вот именно поэтому я осмеливаюсь беспокоить Вас.

Мы должны спасти как можно больше людей от смерти, которую можно избежать.