Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов

Сегодня, 11/11-42 г., Вы разрешили прибавку хлеба и иждивенцам прибавили всего по 50 г, а между тем вся работа по уборке улиц и снега, приведению в порядок домов, квартир и лестниц лежит на нас иждивенцах. Вот уже второй месяц приходится сидеть на хлебе и воде, т. к. с января месяца на продкарточки не объявляется никаких норм и никакие продукты в магазин не привозятся, а по прошествии месяца выдается по всей карточке, в счет невыданного грамм 200–300 крупы, как это было в декабре и январе.

Кажется, нужно знать, что нельзя голодать 30 дней, затем съесть раза два супец и опять голодать месяц. Мы и так все лежим от недоедания. Очень просим Вас как начальника отдела торговли Ленгорсовета распорядиться выдать продовольствие регулярно по декадам.

Мы понимаем и учитываем, что величина норм зависит от тяжелого осадного положения нашего города, но выдавать его просим Вас своевременно, чтобы хоть как-нибудь дожить до конца блокады, т. к. жить и работать на одном хлебе невозможно.

В последние месяцы Вы ничего не даете дополнительно детям, а их нам нужно особенно беречь, ведь это смена нашим мужьям, ушедшим на фронт с оружием в руках защищать наш город.

Так неужели за счет наших умирающих детей нужно кормить целую зиму по первой категории армию ничего не делающих работников трампарков, техников, дворников, т. к. вся их работа лежит на домохозяйках. Очень просим Вас срочно принять меры и дать людям возможность хоть впроголодь, но жить.

Жены бойцов, мобилизованных в Красную армию: Л. Иванова, Л. Сафонова [всего семь подписей]».

«Андрей Александрович!

Мы столько времени не имеем жиров, что наступает полное истощение и атрофия кишечника, мы теряем память без сладкого. Дети у нас не встают, не спят от голода по ночам, требуют то хлебца, то конфетку, то каши. Неужели нельзя на самолетах перекинуть к нам хоть по плитке шоколада и немного сала. Или мы такие оторванные от мира? Наши мужья не знают, что их дети и жены умирают с голода. Мы хотим написать тов. Сталину и просить его хоть как-нибудь помочь нам, если Вы не сможете.

15/11-42 г.».

СТРАНИЦЫ ИЗ ДНЕВНИКА ГЛАВНОГО МЕХАНИКА

ЗАВОДА П.В. П.

19 августа 1941 года

Звонил в эвакокомиссию. Ответили, что ни сегодня, ни завтра эшелона не будет. Позднее Фейнгауз позвонил снова. Есть случайный вагон, от которого отказался один из соседних заводов. Отправка завтра в 10 ч. 30 м. утра. Просим оставить его за нами. А мы до этого успели сообщить всем, что отправки не будет.

Быстро составили шесть маршрутов по адресам эвакуируемых, мобилизовали служащих на их оповещение. Всем предложено явиться на завод за посадочными документами к 9 часам вечера. Одновременно составили маршруты для двух автомашин для перевозки эвакуируемых с вещами на вокзал.

С 5 до 8 вечера провел в эвакокомиссии. Все документы оформлены. Выдача документов и инструктаж отъезжающих затянулся до полуночи.

20 августа

Трамваев уже нет, домой пошел пешком. Пришел в половине третьего ночи. Дина укладывает вещи. Помог увязать. В 8 час. 45 мин. пришла машина. В 9 ч. 30 м. приехали на вокзал.

Посадил Дину плохо – нет места на скамейках, придется сидеть в проходе на вещах. Утешительно лишь то, что вагоны пассажирские (дачные). <…> Тяжелые минуты расставания, слезы…

10 час. 30 мин. Эшелон тронулся минута в минуту. В 11 час. 30 мин. пришла машина с тремя опоздавшими семьями. Оказалось, что машина по дороге сломалась, отправили опоздавших по домам. По возвращении на завод отпросился у директора домой отдохнуть.

21 августа

Утром узнал о переводе на казарменное положение. В течение дня достал себе кровать, матрац, одеяло, две простыни, соломенную подушку. Спал в техническом отделе. Тоска.

22 августа

Ездил домой за вещами. Привез чемодан и мешок с бельем, костюм и др. необходимые вещи…

29 сентября

Днем ездил в город. На обратном пути меня застала тревога. Пошел на завод пешком. У Красных амбаров, около Обводного канала, попал под дождь зажигательных бомб. Внезапно вокруг меня что-то защелкало и замерцало, как бенгальские огни. Оглянулся, вижу вдоль улицы появились светящиеся мерцающие точки. Это были зажигалки. Одна упала в трех шагах от меня, и покатилась под уклон ко мне. Я отскочил. Другая с шипением упала в Обводный канал. Померцав минуты три, зажигалки одна за другой гасли.

4 октября

Сдал в комиссионный магазин свои карманные часы и самовар.

5 октября

Случайно обнаружил дома полкило пшеничной муки, которую считал картофельной…

1 ноября

Выкупил продукты. Сахар, шоколад, конфеты спрятал для семьи на случай возобновления посылок эвакуированным…

30 ноября

Введено прикрепление к магазинам.

1 декабря

Обедал дрожжевым супом (без вырезки). Многих от него рвет. Ужинал чечевичным киселем из дуранды, из которого с добавлением картофельной муки выпек шесть приличных оладий. На сладкое – кисель.

2 декабря