Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов

Мы строго придерживались правила: при первом же сигнале воздушной тревоги немедленно одеваться и спускаться в бомбоубежище. В вечер 15 ноября сестры легли около 8 часов. У постели наготове было все необходимое. При сигнале воздушной тревоги они моментально оделись, вышли в переднюю, и тут в этот момент обрушилась часть внутренней стены. Одна из сестер, не почувствовавшая сразу ушиба, отскочила в сторону. А другую придавило обломком стены, и она потеряла сознание. Дверь, которая вела на лестницу, была вырвана взрывной волной.

Старшая сестра моя – Фанни Ароновна – получила серьезное, вызвавшее потерю сознания ранение. Рахиль Ароновна вначале не почувствовала, что она тоже ранена. Мои обе сестры – тоже врачи.

Так как было много пострадавших, Рахиль Ароновна, хотя и сама была в числе пострадавших, перевязывала раненых, констатировала смерть. В квартире, расположенной над нашей, была убита женщина, которая до момента воздушной тревоги находилась в ванной комнате, в той части квартиры, которая уцелела. В момент взрыва она в растерянности выбежала в одну из лицевых комнат и погибла.

Я вызвала «скорую помощь» и увезла сестер в хирургический госпиталь. Меховая шуба Фанни Ароновны, в которой она готовилась спуститься, была вся осыпана стеклянными осколками. Верх шубы был совершенно изорван в мелкие куски, сама Фанни Ароновна – вся в кровоподтеках и не могла двигаться. Рахиль Ароновна помогла отправить раненых. Когда они приехали в институт, то стала жаловаться на боль в глазу. Был сделан рентгеновский снимок головы, и у нее оказались две большие трещины черепа.

Обе сестры пролежали три месяца в организованном в институте госпитале для гражданских лиц, пострадавших при бомбежках и обстрелах. В связи с тем что частые воздушные тревоги вызвали необходимость транспортировки больных в бомбоубежище, решено было перевести сестер туда для постоянного пребывания.

Поражение нашей квартиры авиабомбой произошло в воскресенье; на следующий день состоялось очередное заседание ученого совета института. Сообщение о том, что мои сестры ранены, что квартира полностью разрушена, подействовало угнетающе на членов ученого совета. Многие высказались в том смысле, что я слишком много беру на себя, не желая эвакуироваться. И действительно, СНК СССР ставил вопрос об эвакуации института, я же этот вопрос тормозила. Мною были приложены все усилия к тому, чтобы на очередном заседании ученого совета надо только сохранять полное спокойствие, несмотря на постигший нас тяжелый удар, но и продолжала отстаивать свое нежелание эвакуировать институт [Ю. М.][103].

В общем и целом ситуация в городе осенью и зимой 1942 года сложилась лучше, чем год назад, в начале первой блокадной зимы. Однако приближение зимнего сезона вызывало беспокойство жителей и тревогу руководства.

16 ноября 1942 года состоялось очередное заседание бюро горкома ВКП (б). Предметом обсуждения стали несколько вопросов жизни города. Выступая по первому, отчет о работе Петроградского горкома, секретарь его А. А. Кузнецов заявил:

«Вопрос, который следует поставить на первый план, – это вопрос быта. Тут надо будет им записать. Хотя они и работали, но не поняли до конца, что этот вопрос является злободневным, что этот вопрос должен стоять на первом месте. Взять вопрос подготовки жилищ к зиме. <…> Подготовка к зиме – отстает, заготовка сельхозпродукции – отстает, заготовка дров – отстает. <…> Вопрос надо ставить так: если положение не исправите, значит, с задачами, которые стоят перед вами, вы не справились, значит, не понимаете важнейших задач, которые стоят перед гражданами нашего города. Ведь мы лучше кушаем, спим в тепле, и белье нам выстирают и выгладят, и при свете мы – надо войти в положение граждан нашего города. Если настоящее положение для нас, большевиков, являет большие трудности, да мы, большевики, не смущаемся теперь вопросов блокады, то должны прямо сказать: для населения города эти вопросы имеют большое значение.

Не случайно мы вскрыли запасы наши. Мы условились на торжественном заседании в докладе сказать, что запасов имеется на несколько месяцев, с тем чтобы успокоить население. В условиях отсутствия света, недостаточного количества топлива и т. д. мы не можем не ставить эти вопросы, не имеем права, мы должны поддерживать дух населения, для него нужно создавать базу. Надо, чтобы комнаты были подготовлены к зиме, чтобы была вода, канализация, водопровод работал, чтобы было тепло в столовых, чтобы они работали удовлетворительно, чтобы в магазинах не обворовывали потребителей, чтобы предприятия заготовили к зиме достаточно продуктов и т. д.».

Открывая обсуждение одной из следующих тем, об общественном питании в городе, А. А. Кузнецов счел необходимым дать общий обзор состояния продовольственного снабжения: