Блокадные будни одного района Ленинграда

В одной из артелей Ленинского района работал техническим руководителем рабочий К.А. Лебедев. Осенью 1941 г., в связи с прекращением деятельности или по иным причинам, ряд организаций и учреждений передавали в другие действующие предприятия или организации свой инвентарь («материальные ценности») на временное хранение. Артели привезли пианино из Ленметизпромсоюза. Так как площадь, на которой работали члены артели, не позволяла разместить еще и музыкальный инструмент, его перевезли на квартиру Лебедева. 6 ноября 1941 г. секретарь парторганизации артели, он же завхоз, доставил с завода имени Степана Разина три бочонка пива (вполне официально, «к празднику», санкционировал сам секретарь райкома). Разлили его порциям между рабочими, бойцами отряда МПВО, другими «товарищами». Но кому-то показалось, что в деле разлива была допущена несправедливость, или на рабочего Лебедева кто-то давно имел «зуб», но повода расправиться все не находил. Написали письмо-донос, что К.А. Лебедев присвоил себе казенное пианино. Дело рассмотрело бюро райкома ВКП(б) и наложило «партвзыскание» «за присвоение пианино, принадлежащее артели». Заступились за своего коллегу артельщики, да не помогло. Тем временем Лебедеву предъявили новое обвинение – «в распитии пива, предназначенного отряду» МПВО. В ноябре 1941 г. рабочего Лебедева уволили «за расхлябанность и разложение трудовой дисциплины в артели».

Быть уволенным – значило не иметь продовольственные карточки по категории «рабочий» или не иметь их более вообще. Поступить на другую работу с наличием партийного взыскания бюро райкома и вышеприведенной формулировкой причины увольнения – попробуйте…

И еще. Рассчитывать, что партколлегия при обкоме и горкоме ВКП(б) после подачи апелляции снимет взыскание, было сложно. В ноябре-декабре 1941 г. партколлегия в большей степени подтверждала решения райкомов об исключении из партии. За что? В основном за «отрыв от парторганизации», «утерю партийного билета и отрыв от партии», неуплату партвзносов, «проявленную трусость, выразившуюся в сожжении партбилета», а также за «дезертирство из Ленинграда». Были формулировки: за «отказ от партмобилизации в ряды РККА», «оставление партбилета на территории врага», «скрытие от парторганизации своего участия в оппозиции», «как осужденного за распространение ложных слухов о Красной Армии», «как арестованной органами НКВД»[425].

Судьба рабочего К.А. Лебедева неизвестна.

Упоминая или ссылаясь на райкомы ВКП(б) в годы войны, надо иметь в виду следующее.

Следует разделять, кто принимал решения, имевшие силу решения коллегиального органа, и кто входил в состав районных комитетов ВКП(б) (и исполкомов) по штатному расписанию.

Заместитель председателя Ленгорисполкома в блокадные годы уже после войны писал: «Для обеспечения оперативности в партийных и советских организациях состав коллективных органов руководства был численно ограничен „тройками“ и „четверками“, которым поручалось решение срочных и важных дел. … В райкомах действовали „тройки“, в которые входили два секретаря райкома и председатель райисполкома, а на предприятиях – директор, секретарь парторганизации и председатель местного комитета»[426]. Именно они, на своих совещаниях, заседаниях или путем опроса (вносили правку, редактировали и ставили подписи на заранее подготовленных текстах проектов) и принимали решения. Хотя были и пленумы райкомов, и конференции, и совещания с активом.

Но когда именно «тройки-четверки» свернули свою деятельность, ответить сложно. Один из первых секретарей райкомов ВКП(б) ответил на вопрос так: «В начале войны начали создавать тройки, а потом вернулись к демократии»[427].

Состав же райкомов был в двадцать с лишним раз больше «троек-четверок».

Согласно докладной записке первого секретаря Кировского райкома ВКП(б) от 28 октября 1941 г. (с приложением штатного расписания)[428], аппарат райкома насчитывал 60 единиц, от первого (ставка 1400 руб.) и второго секретарей, отдела кадров, инструкторов, до консультантов, лекторов, «информаторов» (ставка 650 руб.) и «казначея-счетовода». Еще 12 единиц штата райкома составляли партработники (в основном секретари) первичных парторганизаций, в том числе фабрик «Равенство» и «Красный Водник».

В том же Кировском райкоме ВКП(б) была еще одна категория – «ответственные работники». На 1 января 1942 г. в их список входили: первый и второй секретари, секретарь по кадрам, заведующий Особым сектором, три заведующих отделами, один заместитель, 13 инструкторов, «консультант» и «информатор»[429].

Первый секретарь Кировского райкома ВКП(б) – Ефремов Владимир Степанович (1905 г. р.), в партии с 1926 г., образование высшее, секретарь райкома с апреля 1940 г.