Блондинка. Том I

И обычно мистер Хэринг улыбался Норме Джин, которая была девочкой тихой, застенчивой, очень хорошенькой, с необыкновенно соблазнительной фигуркой. Которая носила свитерки на размер или два меньше, чем требуется, и в каждом ее движении и взгляде так и сквозило неосознанное кокетство. По крайней мере мистеру Хэрингу казалось, что делала она это неосознанно. Этакая пятнадцатилетняя сексапилочка, и, похоже, вовсе этого не осознает. А уж глаза, глаза!..

Стихотворение матери Нормы Джин, не имевшее даже названия, показалось мистеру Хэрингу «незаконченным». Стоя у доски с мелом (было это после занятий; Норма Джин пришла к нему для частной консультации), он показывал ей, в чем заключается дефект избранной автором рифмы. «Красный» и «красках» можно считать рифмой, хотя и не слишком удачной — однокоренные слова. А ют «голубой» и «ничего» — это вообще никакая не рифма. Неужели Норма Джин этого не видит? Во второй строфе с рифмами дела обстоят еще хуже: первая и третья строчки не срифмованы вовсе, а вот «головой» и «неведомой»… Да, это может показаться рифмой, окончания одинаковы, но нарушен размер. Нет, определенной музыкальностью эти стихи обладают, отрицать этого нельзя. Но что, скажите на милость, это за страна такая — «Серебряна»? Он никогда не слышал о таком месте и сомневался, что оно существует. «Туманный смысл и вечные недомолвки» — вот типичные недостатки так называемой женской поэзии. А для сильной поэзии нужна крепкая рифма, и потом всегда в любом стихотворении обязательно должен присутствовать смысл.

— Иначе читатель просто пожмет плечами и скажет: «Э-э, да я сам могу написать куда лучше!»

Норма Джин засмеялась — только потому, что мистер Хэринг засмеялся. Ее невероятно разочаровал тот факт, что в стихах матери столько недостатков (хотя она упорно продолжала считать это стихотворение очень красивым, странным и загадочным, и оно очень нравилось ей). Однако она была вынуждена признать, что действительно не знает, что это за страна такая — «Серебряна». И извиняющимся тоном заметила, что мама ее колледжей не оканчивала.

— Мама вышла замуж, когда ей было всего девятнадцать. Она хотела стать настоящей поэтессой. Она хотела быть учительницей. Как вы, мистер Хэринг.

Похоже, это заявление растрогало Хэринга. К тому же эта девочка такая очаровашка!

Нечто в вибрирующем голоске Нормы Джин заставило его мягко спросить:

— А где сейчас ваша мама, Норма Джин? Вы с ней не живете?

И Норма Джин застенчиво покачала головой. Глаза ее увлажнились, юное личико словно закаменело.

Только тут Хэринг вспомнил какие-то разговоры насчет того, что девочка вроде бы сирота и находится на попечении властей. И живет в семье Пиригов. Ох уж эти Пириги! Ему довелось сталкиваться с другими приемными детьми из этой семейки. Просто удивительно, что эта девочка выглядит такой ухоженной, здоровенькой и умной. Пепельно-белокурые волосы чисто вымыты, одета всегда так опрятно, правда, несколько вызывающе. Этот дешевый красный свитерок так соблазнительно подчеркивает твердые круглые грудки, а дешевенькая юбчонка из серой саржи едва прикрывает задик. Уж лучше не смотреть.

Он и не смотрел, и не собирался. Он жил с измученной молодой женой, четырехлетней дочерью и восьмимесячным сыном, и это видение, безжалостное, как палящее солнце пустыни, вечно стояло перед его усталыми глазами.

Но что-то заставило его быстро выпалить:

— Послушайте, Норма Джин. Приносите еще стихи, и свои, и вашей мамы. Всегда, в любое время, я буду рад прочесть их. Это моя работа.

И вот так получилось, что зимой 1941 года Сидни Хэринг стал самым любимым учителем Нормы Джин в школе. И они начали встречаться — раз или два в неделю, после занятий. И неустанно говорили — о чем же они говорили? — ну, о литературе, естественно! О романах и стихах, которые давал почитать Норме Джин мистер Хэринг. Она читала «Грозовой перевал» Эмилии Бронте, «Джен Эйр» Шарлотты Бронте, «Земля» Перл Бак [32], тоненькие сборники стихов Элизабет Баррет Браунинг, Сары Тисдейл, Эдны Сент-Винсент Миллей и, наконец, самого любимого поэта Хэринга, Роберта Браунинга. Он продолжал «разбирать» ее девичьи стишки (она никогда больше не показывала ему стихов матери). Однажды они засиделись допоздна, и Норма Джин вдруг с ужасом спохватилась, что ее давным-давно дожидается миссис Пириг, которой она обещала помочь по дому. И тогда Хэринг предложил ее подвезти.

И после этого он частенько подвозил ее к дому, который находился примерно в полутора милях от школы. И у них было больше времени поговорить обо всем.