Блудница поневоле

Взгляд его бесцельно блуждал по саду, походя отмечая, что последний давно нуждается в хозяйской руке. Неопиленные деревья который год не плодоносят, ягодники и кустарники заросли бурьяном. Он вполголоса чертыхнулся и совсем было собрался отойти от окна, когда его рассеянный взгляд уловил какое-то движение между деревьев. Так и есть! От задней калитки по тропинке к дому осторожно двигался тот, кого он с таким нетерпением пытался отловить по телефону на протяжении последних двух часов. Не дожидаясь, пока тот преодолеет последние метры, мужчина высунулся из форточки и что есть мочи рявкнул:

— Побыстрее не можешь мослами шевелить?!

Гость от неожиданности вздрогнул, поднял голову на голос и попытался сложить губы в подобие улыбки, но тонкий щелеобразный рот никак не хотел его слушаться. Глаза же при этом смотрели холодно и настороженно. Коротко кивнув, он прибавил шагу, и вскоре громкий топот в прихожей возвестил о его прибытии.

— Итак, подведем итоги, — вышагивал по гостиной хозяин дома. — Двое твоих парней не вернулись. Ты едешь туда и обнаруживаешь их мертвыми. Девка опять пропала. Прямо как в прошлый раз! Кто на этот раз ей помог? Может, ответишь мне? Что за Робин Гуд такой бродит по окрестностям?.. Почему он нам не поможет?!

— Это Макс, — тихо ответил гость. — Так дерзко мог поступить только он…

— Ага, понятно. — Хождение прекратилось, и теперь на парня в упор смотрели насмешливые с презрительным прищуром глаза. — А не подскажешь ли мне, почему он до сих пор жив?! Сереги нету, а этот жив… Договор был какой? Какой договор был, я спрашиваю?.. Что?! Не слышу?!

Он приложил растопыренную ладонь к уху и дурашливо согнулся в сторону сидящего в кресле парня. Тот угрюмо смотрел на хозяина дома и молчал. И как ни пытался мужчина, не мог прочесть ни единой мысли за бесцветным, пустым взглядом парня.

— Н-да-а, — пожевал он губами, — топчемся на одном месте, как идиоты пустоголовые, а у нас новая партия на подходе… Давай лучше о деле настоящем поговорим…

Лишь на какие-то доли секунды мелькнула неуловимая тень на лице гостя, но и этого было достаточно, чтобы понять: это как раз то, чего от него давно ждали. Бесцельность смертей, оказывается, была очевидна не только ему.

Хозяин поманил гостя пальцем, и они прошли к столу, заблаговременно накрытому к обеду. За сменой блюд и за тихой беседой они незаметно решили большую часть проблем, связанных с очередным рейсом. Неизвестно, что тому способствовало, но когда они прощались у порога, глаза парня немного потеплели и обрели вполне уловимый оттенок голубого.

— В общем, ты меня понял. Оставим пока те бабки… Сейчас есть дела поважнее, — похлопал хозяин его по плечу, незаметно подталкивая к двери, потом, словно спохватившись, поднял кверху указательный палец. — Но до поры… Лишними они никогда не будут…

* * *

Наталья стояла на крыльце маленькой сторожки в глубине огромного сада и с грустью смотрела на крупные хлопья снега, падающие с неба. Снег ложился на зеленую еще во многих местах листву, укрывая ее плотным рыхлым одеялом. За какой-то час сад изменился до неузнаваемости, сменив радостное разноцветное убранство на белоснежный саван.

Потоптавшись в промокших тапочках, Наталья тяжело вздохнула, взяла в руки полиэтиленовое ведро и пошла по припорошенной тропинке в сторону детского дома. Думы, обуревавшие ее седеющую головушку, не были из разряда таких уж мрачных, но и безмятежными назвать их было нельзя.

Покоя она лишилась в то раннее сентябрьское утро, когда ее любимая сестренка приволокла неизвестно откуда подстреленного бандита.

Она стояла на крыльце, терла кулачком покрасневшие от слез глаза и то и дело всхлипывала:

— Наталь, помоги! Я знаю — ты можешь! Мне некуда больше идти! Помоги…

Ну как тут откажешь?!

И Наталья взялась помочь…

Для начала она вместе с Милкой втащила раненого Максима в заброшенную сторожку на границе их владений. Затем ей пришлось долгих четыре часа трястись на телеге по проселочным дорогам в поисках знакомого хирурга. И не то чтобы тот был светилом медицины, нет! Просто он был одним из тех, кто не задает лишних вопросов.

Он их и не задавал…

Распластав Максима на ошпаренном кипятком топчане, он склонился над раной, время от времени озабоченно причмокивая толстыми губами. Когда же Милка, не выдержав затянувшегося осмотра, громко всхлипнула, принялся деловито отдавать распоряжения.

Явилось ли то божьим промыслом, либо он действительно был неплохим хирургом, но Максим выжил. Долгие две недели он метался в жару, в бреду выкрикивая непонятное. Потом затих, осунулся лицом и лежал, безмолвно уставясь в неструганный потолок.

Хирург, явившийся для очередного осмотра, пожевал губами и нехотя признал:

— Плоховато он выглядит… Уж и не знаю, чего ему не хватает? Рана заживает хорошо, температура спала.

— А может быть, у него внутри что-нибудь болит? — высказала предположение Наталья, убирая со стола нетронутый Максимом обед. — Вот и не ест почти ничего…