«Блудный сын» и другие пьесы

Маргерита выпрямляется и соединяет пальцы. Медленно осеняет Фелипе крестным знамением. Тот уходит. Во дворе раздается бой барабанов, который слышен до конца действия. Бой барабанов то стихает, то нарастает. Маргерита и Балтазар одни. Маргерита неподвижно стоит, Балтазар кружит возле нее. Смеется. Тихий смех и негромкий бой барабанов. Наконец он останавливается прямо за ее спиной.

Б а л т а з а р (шепотом). А я знаю… А я знаю…

Маргерита вздрагивает, удивленно смотрит через плечо.

Я знаю, мамочка моя несуженая!.. Знаю!

М а р г е р и т а. Что?

Б а л т а з а р. Вначале ты его прокляла. По-своему. По-индейски. А потом ты его перекрестила, потому что не веришь в это… Все так!

На лице Маргериты исступленная ненависть. Она словно сжалась, у нее перехватило дыхание от ярости.

М а р г е р и т а. Бешеный пес! Пес! Ядовитая пасть!

Барабаны. Балтазар кончиками пальцев касается Маргериты, которая вздрагивает от его прикосновения, вынужденная слушать его вибрирующий голос.

Б а л т а з а р. …А ненависть остается и растет из ночи в ночь, изо дня в день… она раздувается, ты больна ею, мамочка моя несуженая… Ты чувствуешь ее здесь, и там, и здесь… повсюду и всегда… И трупы твоих соплеменников — трупы краснокожих… трупы индейцев… Они переполняют тебя, в тебе уже не остается ничего своего, только ненависть и мертвецы. А мы идем за тобой и твоим колдовством… И я тоже! И я тоже! Иначе и быть не могло с того самого дня, когда я, подсматривая за тобой, видел, как ты раздеваешься для него возле открытого окна… Твой живот был как медная чаша, солнцем горели твои острые соски, оно пронизывало тебя и в тебе было еще более горячим и пылающим… Солнце сияло внутри тебя. Тогда я не видел мертвецов, которых ты носишь в себе, и ненависти, которую питаешь к нему и ко мне, о мамочка несуженая… Ты прокляла его… Я тебя не упрекаю! Ни за что не упрекаю! Желанная моя! (Шепот Балтазара угасает.)

М а р г е р и т а. Кровавый пес! Пес! Пес! Замолчи! Ни слова больше! Пес!

Свет гаснет. Крещендо барабанного боя.

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Сцена изображает зал из первого действия, только стены теперь голые. Там, где были зеркала, — двери. Торжественность уступила место беспорядку. По полу разбросан всякий старый хлам: сундуки, люстры, сломанные стулья, часы, посуда, картины, статуэтки, гербы, знамена и одежда. П е д р о  и  П а б л о  сидят среди этого хаоса и описывают вещи. В центре на софе лежит  К а э т а н а; по ее фигуре видно, что она беременна. На полу возле нее бутылка вина и стакан. С гулкого двора доносится многоголосый гомон, словно там опустилась стая скворцов. Оживление, петушиные голоса, подбадривающие крики.

П а б л о (диктует Педро). Сундук со старыми платьями. Все очень гнилое.

П е д р о. Сырость.

П а б л о. В комнате служанок от плесени вспучило пол. Ты видел? Пиши! Серебряная корзинка для печенья или фруктов.

Справа появляется  М а р г е р и т а. Останавливается. Каэтана приветствует ее наклоном головы. Тишина. Пабло и Педро не обращают внимания на Маргериту. Она делает шаг по направлению к ним.

М а р г е р и т а. Вы не собираетесь встать?

Пабло и Педро нехотя поднимаются. Маргерита вопрошающе смотрит на окна.

П а б л о. Петушиный бой, госпожа, и сплошное веселье. Очень интересно! Дон Балтазар вырастил три прекрасных пары.

П е д р о. Великая битва! Народ забавляется!

Тишина на сцене, шум во дворе.