Блудный сын, или Ойкумена: двадцать лет спустя. Книга 3. Сын Ветра

— Допустим, ребенок стоит на подоконнике. Окно раскрыто. Пятый этаж. Артур вполне способен, уйдя в себя, сделать шаг вперед. Он уверен, что полетит. Третий раз — страховочный трос.[9]

— Теперь он и вправду может летать, — улыбнулась доктор Ван Фрассен. Её глаза оставались сухими, но казалось, что женщина плачет. — И нет, тот брелок — не копия моей флейты. Это моя флейта — копия брелока. Её мне подарили позднее.

— Вы привязали Артура к отцу?

Он спрашивал очевидное. Требовалось время, чтобы привести мысли в порядок, переварить увиденное. По отношению к чужому воспоминанию слово «увиденное» не подходило, но Гюнтеру сейчас было не до нюансов терминологии. В последнее время он полагал, что это его биография исключительная, в смысле, исключительно дерьмово складывается. Биография Регины Ван Фрассен, даже представленная вот такими фрагментами без начала и конца, поколебала Гюнтера в его уверенности.

— Да.

— Тогда при чём тут Кейрин-хан? Как у него оказался брелок-инициатор?

Доктор пожала плечами:

— Не знаю. Выкрали, наверное. Он приказал, и брелок выкрали. Ник уже лет пятнадцать им не пользовался — не было нужды. Вот и не хватился.

— Выкрали? Но ведь инициатор так не работает!

— А я вам о чём твержу? Конечно, не работает.

— Индивидуальная привязка, тонкая пси-настройка…

Под взглядом доктора Гюнтер умолк, не договорив. Ну конечно, она это знает лучше него. Распелся, понимаешь, соловьём, как студент на экзамене, вытянув удачный билет.

— Кейрин-хан этого не знает, — подвела Регина итог. — Для него брелок — волшебный амулет, дающий власть над джинном.

— Но ведь если он его опробует на практике…

— Уже опробовал. Я не знаю точно, но я уверена в этом. Желания хана просты и конкретны. Он хочет, чтобы Артур защищал город от чудовищ? Артур защищает, и весьма успешно. Хочет, чтобы Артур ему не перечил? Артур не перечит. Артур вообще немногословен, как вы успели заметить. Для Кейрина амулет действует.

— Но тогда… Что, если подсунуть ему обычную безделушку? Ракушку, свирельку? Копыто на цепочке?! Я скажу, что это амулет для подчинения Натху — вот, сделал, как вы приказали. Натху тоже не из разговорчивых. А если хан захочет проверить амулет на практике… Я попрошу сына выполнить то, что требует Кейрин.

— В смысле? Кейрин же услышит вашу просьбу! Он деспот, но не идиот!

— Я попрошу так, что он не услышит.

— У вас с сыном связь? — доктор задохнулась. — Ментальная связь? Обоюдная?

— Да, связь.

— С антисом?! Вы с ума сошли!

— С антисом. Это длинная история, я вам как-нибудь расскажу.

Если останемся живы, чуть не брякнул Гюнтер.

— Хороший план, — доктор поджала губы, размышляя о чём-то неприятном. Когда взгляд её падал на Гюнтера, казалось, что она видит его впервые. Нет, она не пыталась проникнуть в сознание молодого человека, но холодок во взгляде доктора заставлял Гюнтера нервничать. — Если только…

— Что?

— Если только Кейрин не потребует от вашего сына убить кого-нибудь.

— Он может?!

— Ещё как! Просто чтобы убедиться в послушании джинна. Это вполне в его духе.

— Кого он выберет на роль жертвы?

Ты, сказал Гюнтер-медик Гюнтеру-невротику. Ты что, уже прикидываешь, кем готов пожертвовать ради собственной безопасности?

— Кого? — повторила доктор. — Например, вас.

Гюнтер не успел ничего ответить. Он даже примерить на себя этот кошмар не успел, потому что над посольством загремел гром, а в посольстве поднялся крик.

III Ларгитас

«Что бы я делал, будь я директором антического центра?»

«Что бы я делал…» — пять шагов, заложив руки за спину. «…будь я директором…» — шесть шагов с ускорением, постукивая кулаком правой руки в ладонь левой. «…антического центра» — семь шагов вразвалочку, руки висят вдоль тела. И все с начала: «Что бы я делал, будь я…»

И комиссар Рюйсдал на скамеечке, с вязанием в руках.

Для Тирана опыт контактов с антисами ограничивался историей Отщепенца. Беглеца, поправил себя Тиран. Какой он теперь Отщепенец? Бегает в долбаных тьмутараканях, а ты его лови! Еще в активы можно было занести эксперимент, проведенный не так давно — а кажется, вечность тому назад. Гюнтер с сыном мирно куковали в бункере, Великая Помпилия взасос целовалась с просвещённым Ларгитасом, брамайны топтались на границах системы, не зная, удрать или ввязаться в безнадежный бой, а Яна Бреслау если и интересовало что-то экстраординарное, так этим была трава «пу̀танка». Ладно, ее влияние на обычного человека в целом изучено. Энергет, техноложец, варвар — без разницы. А что вы скажете насчет антисов?!

Тиран подал начальству заявку на эксперимент. На следующий день он получил «добро». Само по себе «добро» недорого стоило, в последние дни Бреслау отказа не знал, но вместе с разрешением он получил финансирование.