Блуждающие души

Вечером за день до отъезда они устроили скромное застолье – так требовала традиция лагеря. Были приглашены все жильцы бараков с номера двадцать по двадцать пять, а также Софи и Дуонг, Биань и учительница Дука, миссис Ховард. Тхань и Минь повесили на кухне бумажную гирлянду с надписью «Поздравляем!», которую купили днем вместе с Софи, а Дук аккуратно расставил на столе бумажные тарелки и пластиковые стаканчики. С момента отъезда из Вьетнама никому из них еще не доводилось принимать гостей. Ань казалось странным принимать гостей в месте, которое им не принадлежит, в месте, где они сами были гостями. Она старалась сосредоточиться на тушении овощей и на предстоящем вечере, ей хотелось устроить для Ба и Дука лучшие проводы, какие только знал лагерь в Соупли.

Гости прибыли сразу после захода солнца, принесли домашнее рисовое вино, чипсы и сой ман[15]. На кухне быстро стало тесно, разговоры разносились эхом. Еда была расставлена в стиле шведского стола, гости сами накладывали, что пожелают, на свои бумажные тарелки, впитывающие соусы, и хвалили Ань и Ба за стряпню, похлопывая их по спине.

– Я пойду в настоящую английскую школу, – с набитым жареной лапшой ртом рассказывал каждому встречному Дук. – С английскими детьми. Слышал, у них даже есть собственная футбольная команда.

Минь кивал и улыбался, опустив мрачноватый взгляд в свою тарелку. Тхань накануне был немного удручен, и перед проводами Ань отвела его в сторону, попросив приложить усилия:

– Ты же не хочешь испортить с ними отношения? Веди себя как взрослый, пожалуйста.

Она видела, что Тхань с пластиковым стаканчиком в руках старается изо всех сил, широко улыбаясь и говоря «Ух ты» и «Повезло же» в ответ рассказам Дука. Софи стояла рядом с Ба, изо всех сил пытаясь говорить по-вьетнамски.

– Мы будем по вам скучать, – сказала она.

– Я тоже, – ответила Ба.

Ань провела весь вечер, расспрашивая Дука и Ба, одновременно следя за тем, чтобы у всех было достаточно еды на тарелках и напитков в стаканчиках и чтобы Софи и миссис Ховард не чувствовали себя чужими в рое вьетнамцев, в котором они оказались. Ань хотела выглядеть идеальной хозяйкой, но все же в глубине души ощущала постыдную нотку зависти. Почему они, а не я? Она так сильно хотела тоже начать жить. Она хотела собственную кухню и спальню, хотела, чтобы Тхань и Минь ходили в английскую школу и завели английских друзей. Она хотела место, которое можно назвать домом, а не барак, в котором постоянно менялись жильцы. Она хотела осесть, а не скитаться.

* * *

Последние гости разошлись за полночь. Ань убирала со стола и мыла посуду, пока кухня не приобрела безупречно чистый вид. На следующий день вместе с братьями, Дуком и Ба они проснулись на рассвете, стараясь не разбудить соседей, которые наверняка страдали от похмелья после ночной гулянки. Молча они вышли из барака и у входа в лагерь встретили Софи, дрожащую от холода и заспанную.

– Готовы? – спросила она Дука и Ба, укладывая их вещи в багажник своей машины.

Они кивнули, опасаясь неизвестности, которая ждала их за пределами лагеря. Ба взяла Ань за руки, посмотрела ей прямо в глаза и сказала:

– Cảm ơn Cháu[16].

На холодной мостовой не было ни одного человека, который бы не плакал. Тхань, Минь и Дук по-братски обнялись, Софи сидела за рулем своей машины, чтобы не мешать прощанию.

– Мы будем поддерживать связь, – обещала Ань Дуку, обнимая его. – Как только мы приедем в Лондон, сразу же сообщим вам.

Наконец Софи опустила окно и позвала Ба и Дука в машину.

– Не хотелось бы попасть в пробку, – объяснила она, поглядывая на часы. Вокруг них начинали собираться другие жители Соупли, в бараках зажигался свет, кухни наполнялись. Ань вместе с братьями стояла у ворот и смотрела вслед машине, Дук открыл окно, чтобы помахать им рукой. Они шли за машиной, пока Софи не свернула налево и машина не исчезла из виду.

17 30 декабря 2009