Блуждающие души

Меня никто не замечает и не слышит, я парю, пока какой-нибудь разговор не зацепит мой слух, и тогда, как шпион, подкрадываюсь, чтобы послушать. Я не могу оставаться на одном месте и не могу отдыхать, не могу присесть или прилечь.

– Как будто пялишься на витрину кондитерской, – говорит Май. – Войти нельзя. Но и уйти тоже не получается. Либо продолжать смотреть, либо закрыть глаза.

Я не сплю и в полном сознании

                     все время в движении,

                     плутаю и скитаюсь,

и нет этому конца.

15 Декабрь 1979 – Лагерь беженцев в Соупли, Хэмпшир

– Сегодня мы проходили Первую мировую войну, – принялся рассказывать Минь, на ходу поправляя лямки своего рюкзака. – А вы знаете, что более ста тысяч вьетнамских солдат сражались с французами?

– Конечно, – сказала Ань, желая показать, что все еще знает больше, чем ее младшие братья. – Он ноай целый год воевал на юге, помните? Он часто говорил нам об этом перед смертью, но его рассказы казались бессмысленными. Думаю, он уже бредил.

– А мы проходили умножение, – перебил Тхань, тыча пальцем на себя и на Дука. – Мне нужно было рассказать таблицу на девять, и за это миссис Ховард дала мне кое-что. – На странице его тетради блестела наклейка с золотой звездой, и он с довольным видом рассматривал ее.

– Это правда, – подтвердил Дук. – Она сказала, что ей еще ни разу не приходилось встречать кого-либо, кто делал бы это так быстро.

Тхань и Дук учились вместе в пятом-шестом классе, а Минь – в девятом-десятом: классы объединили из-за нехватки средств. Ань посещала занятия для взрослых в старшей школе неподалеку. Они учились до обеда, а вторую половину дня обычно ничего не делали, ожидая, когда закончится день. В лагере пытались организовать занятия – шитье, информатику или кинопоказы по вечерам, но этого было недостаточно, чтобы заполнить брешь в их днях, пропасть между беженцами и их новой жизнью, такой теперь близкой.

В лагере не было ни столовой, ни кафе. Вместо пиал с рисовой кашей, к которым они привыкли в Кайтаке, бабушка Дука, Ба, готовила им на завтрак яичницу-болтунью и подавала ее с кусочком колбасы. Все остальные жители барака были взрослыми – одинокие или пары, они в основном держались особняком в надежде, что Соупли – это скорее промежуточная остановка, чем дом. Ань и ее братья тесно сдружились с Дуком и Ба, став друг для друга опорой в месте, где люди постоянно приходили и уходили. Ба окутала их материнской заботой, которой им так не хватало. Она готовила для Ань и ее братьев, словно они были родными, а девушка взамен брала на себя более тяжелую работу – подметала пол и ходила за продуктами. Пока Ба мыла посуду после завтрака, они вчетвером отправлялись в другой конец лагеря, в заброшенные здания, которые служили им школой. Окна были заклеены детскими рисунками, а в кабинетах начальных классов висели бумажные гирлянды.

В первый день занятий, когда Ань, не привыкшая к отсутствию школьной формы, раздумывала, что надеть, она вспомнила о своем старом костюме из Вунгтхэма, лежавшем на дне сумки. С ностальгией она достала его: рубашка была помята, юбка оказалась короче, чем помнилось. Форма больше не подходила: плечи и руки Ань стали слишком большими, ноги слишком длинными, а бедра слишком широкими. Она сложила костюм обратно в чемодан и надела джинсы с высокой талией и красный свитер. Ань переживала из-за новой школы, из-за встречи с новыми одноклассниками и учителями и пыталась представить, как бы ее успокаивали родители. «Чего ты так боишься? – сказал бы папа. – Вы все в одной лодке».

Мама бы обняла ее и сказала, что беспокоиться не о чем, что она умная, красивая и добрая, что все захотят подружиться с ней. Именно с мыслями о поддержке родителей Ань вошла в класс, осмотрелась и села рядом с девочкой в джинсовой куртке не по размеру. Девочка была примерно одного с ней возраста, ее темные и слегка волнистые волосы были как у Вэн и Май.

– Меня зовут Биань, – представилась та, освобождая место на парте. – А тебя?

Они мало разговаривали, но за следующие несколько месяцев подружились, их объединила неприязнь к глаголам и букве «р», а также интерес Ань к рисункам Биань – портретам одноклассников и учителей, украшавшим все ее тетради. С момента их приезда лагерь стал многолюднее: каждые несколько недель прибывали новые вьетнамцы, и теперь в Соупли проживало более тысячи человек. Все они дожидались, пока им предоставят социальное жилье, а статус беженца обеспечивал им место в этой стране, место, в котором они скорее нуждались, чем хотели.

* * *

На обратном пути к бараку им повстречалась Софи.

– Добрый день! – окликнула она их, и Тхань поспешил показать ей свою золотую звезду. – Молодец. Таблица на девять – пока что самое трудное. – Она похлопала его по плечу, а затем с улыбкой обратилась к остальным: – Знаете, завтра обещают снег. – Софи было хорошо известно, что они давно этого ждут.