Блуждающий костер

Восторженно охая, они выползли встречать сияющую гостью. Повсюду, где хватало глаз, расстилался гладкий снежный ковер, искривший алмазами. Лишь внизу, у горизонта, он уступал место серо-зеленому морю леса. Небо было лазурным, но вблизи солнечного диска выбеливалась, не в силах с ним соперничать. Солнце не только светило — оно грело. И на всем свете стояла сладостная, священная тишина. Ночь, ветер, страхи — все было изгнано глубоко под землю. «Вставай и иди, я помогу!» — будто говорило солнце. Нетвердо встав на ноги, Димыч огляделся. Это было невероятно, но они ночевали точно в створе Каменки: внизу в морозной дымке было видно, как она уходит в долину широкими извивами. Всего в полусотне метрах начинался спуск. Как же они вчера этого не заметили? Они, как по команде, переглянулись, и тут же вспомнили давешнюю ночь. Вот здесь, точно здесь, был костер… Но от него не осталось и следа. Только ровный свежий снег.

Женя хотела что-то сказать, но Димыч перебил:

— Пошли скорей собираться! Не надо ни о чем думать.

Эпилог

Прошло полтора года. Был июль. Солнце стояло высоко в небе, и не жарило только потому, что его остужали убеленные снегами хребты. Между ними, как в колыбели, покоилась изумрудно-зеленая долина. Если бы не усталость, которая есть безошибочный признак реальности, можно было бы принять это за красивую картинку из интернета. Но участники группы, расположившиеся перекусить на тропе, точно знали, что это не так. Хотя и соглашались с тем, что место — волшебное. Привычные руки дежурных успели извлечь из рюкзаков и разжечь газовые горелки. Сейчас на них уже грелись котелки, наполненные водой из ручья. Те, кто не был занят на приготовлении обеда, тратили драгоценные минуты отдыха по своему усмотрению: кто-то заклеивал натруженные ноги пластырем, кто-то переодевался, кто-то фотографировал уже десятки раз запечатленные горные пейзажи. А кто-то принимался болтать, стремясь восполнить недостаток культурной пищи, который на третий день похода уже начинал ощущаться. Темы для разговоров, не связанные с маршрутом, потихоньку исчерпывались, и для поддержания светской беседы приходилось заглядывать в самые дальние круги знакомых.

— Слышь, Димка, а Володя Стариков в этом году куда-нибудь ходил? Что-то не слышно про него, — вспомнил руководитель еще ни разу не помянутого персонажа.

— Да, чет он и тем летом никуда не пошел, и этим. Завязал, что ли, с походами? — подхватил штурман — высокий рыжий Коля.

Оба выжидательно посмотрели на Димыча, полагая его экспертом по Володе Старикову. Все помнили, что он был в последнем володином походе, лыжном, еще в марте прошлого года. Так как он, по обыкновению своему, не сразу ответил, а принялся задумчиво дышать на очки и протирать стекла, предварительное обсуждение продолжилось.

— Ага, причем как-то резко, как отрубил, — добавил плотный круглолицый Макс. Отросшая черная щетина забавно смотрелась на его младенчески-двойном подбородке. — А ведь раньше прямо жил горами! Зимой по два раза ходил, да и летом обязательно. А тут по весне встречаю его в автобусе — весь в таком цивильном, чистенький, одеколоном пахнет. Куда-нибудь собираешься? — спрашиваю. Он так улыбается, мнется: мол, пока не знаю, да трудно сказать, то да се. Вроде как новую работу нашел, и не вырваться. Эх, вот так и пропадают люди для туризма! — шутливо закончил он.

— Ну что вы пристали к человеку, — благодушно сказал Ромыч, руководитель. — Может, он уже устал от этой неустроенности. Зарплата маленькая, перспектив — никаких. Понятно, пока был мальчишкой, все нормально — романтика. Но ведь ему за тридцать уже. Надо и жизнь устраивать.

— Говорят, они с Ленкой квартиру в ипотеку взяли, — вставила завхоз Надя, более осведомленная в жизни Володи через свои женские связи.

— А, ну тогда все, привет. С такими кандалами он лет десять еще не вынырнет. А там и забудет, как крепления лыжные одевать.

— И как ледоруб в руках держать, ха-ха!

— Да они как-то всей группой разом соскочили, — продолжил Макс. — Генка-то знаете теперь что? Типа исторический блогер, видосы у него по сто тыщ просмотров…

Все заулыбались, вспомнив некогда походного товарища, а ныне молодую звезду интеллектуальной блогосферы — Генку Ефимова.

— Ага, у него даже где-то на центральном тэ-вэ интервью брали. Трактовал что-то про швейцарских ландскнехтов шестнадцатого века. Или семнадцатого, уж не помню.

— Молодец, оседлал тему! Вроде как его даже в кино консультантом приглашали.

— Ну так какие ему теперь походы! Уже не до того.

— А Данила Швец, я слышал, за границу подался, — вспомнил Коля.

— Так это не он сам, а его фирма.

— Но они же там далеко не всех брали, а только самых перспективных.

— Данилыч-то, понятно, перспективный. Он еще, когда мы с ним общались, такую себе зарплату вытребовал — ого! Говорят, отпуск теперь то в Африке, то в Полинезии проводит. Снимает бунгало на частном острове! — передал Коля услышанную сплетню.

— И бабу себе завел под стать бунгалу — формы, как в «плейбое», ресницы приклеенные, как у куклы, и губы надутые! — захохотал Макс.