Бобо

Из пикапа вышли двое: один был полный человек в костюме, в очках, в галстуке, с портфелем — словом, обыкновенная встречающая сторона, навидался я таких, и ничем он меня не заинтересовал. Второй же был в военной форме, при погонах — две звездочки на двух полосах блестели в утреннем майском свете, — и после недолгого раздумья он отдал Кузьме честь. Первого звали Павлом Затумбайским, и он был человек мэрии; осмотрев нас, изрядно помятых, очень удивленно, он спросил, не передумали ли мы насчет, так сказать, размещения; Кузьма с благодарностями и дифирамбами объяснил ему, что лучше предложенного им в ответ на посланный запрос варианта даже придумать нельзя: все, что нужно нам в Арзамасе, — это покой и уединение.

— Что же, — сказал Затумбайский, одновременно пожимая плечами и слегка раскланиваясь, — этого у вас, слава божечке, должно быть в достатке, но вы знайте, конечно, Кузьма Владимирович, и вы, Виктор, так сказать, Аркадьевич, — тут он еще раз пожал руку Зорину и отпустил ее очень нехотя, — в любую минуту переселим вас, слава божечке, в «Реавиль», номера за вами держим…

— Вы не волнуйтесь, это не понадобится, — вежливо, но очень твердо сказал Кузьма.

— Ну, тогда благодарим, так сказать, Илью Муромича за гостеприимство, — растерянно сказал Затумбайский. — Питание, конечно, вам будут, так сказать, отдельное подвозить, все по первому классу мы, слава божечке, устроим…

— Нет-нет, — сказал Зорин, — нам офицерской столовой предостаточно, лично я за честь почту с русским офицером хлеб преломить.

Затумбайский только развел руками.

— Слону мы, естественно, ждем питания по заранее высланному брифу, — сказал Кузьма строго.

— Слава божечке, подготовили, — быстро отозвался Затумбайский, сделав испуганные глаза.

— Вот и спасибо, — сказал Кузьма.

Все это время Илья Муромич (фамилия его, как выяснилось, когда жали руки, была Хорин) внимательно рассматривал Квадратова, так что Квадратов, не понимая, что сделать и куда деться, осторожно зашел за меня. Подполковник все время, что Кузьма разговаривал, так сказать, с Затумбайским, производил маленькие маневры: осторожно перемещался так, чтобы Квадратов попал в поле его зрения; Квадратов же, слава божечке, от исканий его уклонялся, обходя меня то так, то эдак. Эта непонятная игра господь знает сколько бы длилась, но, к счастью, Затумбайский отстал от нас, выпросив под конец у Зорина автограф на книжке, а у Кузьмы — обещание, что Кузьма, Зорин и Аслан отужинают с представителями встречающей стороны нынче вечером.

— Что же, раз так — поехали, — сказал Хорин неожиданно приятным голосом. — Монастырскую нашу трапезу отведаете. — И усмехнулся.

Я понял шутку Хорина, только когда мы добрались до назначенного нам места: вверенная Хорину воинская часть располагалась на территории восстанавливаемого монастыря. Ушастые «послушники» маршировали по монастырской площади, на которой и мне выделили место и изо всех сил старались не косить глазами в мою сторону; подвода наша притулилась под окнами солдатских казарм; в офицерских же казармах нашли место людям моим (и Зорин всю дорогу до монастыря, не затыкаясь, тарахтел о своей былой казарменной жизни, на что Аслан уважительно, но замученно кивал, а Квадратов реагировал неожиданно живо и вполне заинтересованно). Еда моя ждала меня в больших деревянных корытах; я проголодался страшно и набросился на еду, небогатую, но свежую и сытную: булки, морковь, вареный картофель, бананы, много яблок и груш, сладкое печенье, молодые майские ветки с первой листвой обрадовали меня, и скоро наелся я до отвала. Веки мои слипались: я принялся засыпать — день был, не в пример другим майским дням, по-настоящему жаркий. Вдруг кто-то пребольно ткнул меня пальцем прямо в нежную мою подмышечку, и от боли я чуть не подскочил: пришел Зорин, и в руках у него был до половины набитый чем-то мешок.

Рядом с Зориным стоял военный человек, по всему видно — командир, но сильно помельче Хорина: на погонах одна звездочка, и полоса тоже одна, и лицо тяжелое; он смотрел на меня большими, близко посаженными глазами и молчал, Зорин же говорил с большим энтузиазмом:

— Что, капитан, доверитесь мне? С тем, что сейчас в мире происходит, у России-матушки потенциальный противник — он везде, а когда еще вашим ребяткам такой шанс выпадет!

Капитан посмотрел на часы и вздохнул. Видно было, что отказывать начальнику охраны царской экспедиции и знаменитому человеку ему не с руки, но и связываться с Зориным ни малейшего желания капитан не испытывал и Зорину не доверял, тем более что близилось время обеда. Обед капитану пропускать явно не хотелось, но и выбора у него, очевидно, не было.

— Что же, — сказал капитан, — вот пообедают — а потом и хорошо.

— Э, — сказал Зорин, — после обеда они сонные будут. Давайте до обеда, как раз через десять минут начнем; щас бегом построятся — не развалятся.

— Ну что ж, — сказал капитан, — если мы с вами в вашем лице считаем необходимым…