Бодхи: интерпретация буддизма

Согласно «Трактату о пробуждении веры в Махаяну», все живые существа называются непробужденными только потому, что они изначально находятся во власти непрестанно сменяющих друг друга различающих мыслей. Они еще не удалили различающие мысли, поэтому и говорят, что они безначально пребывают в неведении. Если бы они достигли состояния отсутствия различающей мысли, то они постигли бы, как свойства сознания рождаются, присутствуют, меняются и исчезают, ибо такое существо лишено различающей мысли.

Поэтому все три мира пусты и иллюзорны, будучи порождением только сознания. Если удалить фактор сознания, то не будет и сферы объектов, воспринимаемых шестью органами чувств.

Если же никакой материи помимо сознания нет, то нет и свойства быть пустым пространством. Можно сказать, что весь мир объектов — одно только сознание, приобретающее видимость реальности из-за возникновения заблуждения.

Если сознание освободится от своей омраченной деятельности, то исчезнет и весь мир объектов и останется лишь одно истинное сознание, объемлющее все без исключения.

Данные рассуждения были бы неполными без обращения к сакральной книге буддизма «Бардо Тхедол» («Тибетская книга мертвых»), которая, по утверждению К. Юнга, служила усопшему путеводителем по эпохе существования в Бардо — промежуточном состоянии, периоде между смертью и новым рождением, длящемся 49 символических дней, — примерно так, как это делается в египетской Книге Мертвых.

Текст «Бардо Тхедол» состоит из трех частей.

Первая часть, которая называется «Чикхай-Бардо», изображает события, происходящие в душе в момент смерти. Во второй части, носящей название «Чоннид-Бардо», речь идет о состоянии сновидения, наступающем после фактической смерти, — о так называемых кармических иллюзиях. Третья часть, озаглавленная «Сидпа-Бардо», касается появления инстинктивного желания родиться и пренатальных событий.

Самое главное заключается в том, что наивысшая степень прозрения и просветленности, а тем самым и наиболее благоприятная возможность спасения наступает непосредственно в процессе умирания. Вскоре после этого начинаются «иллюзии», приводящие в конце концов к реинкарнации, причем свет лампад постепенно темнеет, дробясь на части, а видения становятся все более ужасными. Это погружение означает отчуждение сознания от спасительной истины и его обратное приближение к физическому существованию. Наставление должно обращать внимание усопшего на постоянно наличествующую возможность спасения и объяснять ему природу его видений на каждой ступени его блужданий и коллизий. Тексты Бардо читаются ламой в непосредственной близости от тела.

Г. Мулин акцентирует внимание на том, что сознание умершего человеческого существа становится единственным зрителем, наблюдающим чудесную панораму галлюцинаторных видений; каждое зерно мысли в содержании его сознания оживает под воздействием кармы; и он, подобно изумленному ребенку, следящему за движущимися картинками, отображаемыми на экране, смотрит, не догадываясь, если только ранее не был последователем йоги, о нереальности того, что проходит перед ним.

Сначала счастливые и восхитительные видения, рожденные из импульсов и стремлений высшей, божественной природы, внушают благоговение непосвященному; затем, когда они перетекают в видения, рожденные соответствующими умственными элементами низшей, или животной, природы, они ужасают его, и он жаждет убежать от них; но увы — как объясняет текст, они неотделимы от него самого, и куда бы он ни захотел убежать, они последуют за ним.

Поскольку мысли — это вещи, их можно сажать, как семена, в разум ребенка и полностью управлять его умственным содержанием. При наличии благодатной почвы в виде желания верить, будь семена-мысли здравыми или нездоровыми, чистыми суевериями или доступной пониманию истиной, они укореняются и расцветают, делая человека тем, чем он является ментально.