Боевая экология. Как Greenpeace, WWF и другие международные экологические организации подрывают развитие России

«Влиятельные люди в высших эшелонах властных структур выпустили на волю зеленого джинна, разрушительного для системы существовавшей власти, потому что нуждались в нем именно для разрушения системы, которую они сочли не подлежащей реформированию. И те, кто по разным причинам хотел заниматься экологией или говорить о ней, — получили такую возможность. Одни — потому что распознали в экологических требованиях перспективные рычаги власти, управляя которыми можно влиять на исход грядущих битв за природные ресурсы, природную ренту и т. д. Но в первую очередь для нарождавшейся властной элиты новые органы государственного управления должны были стать инструментами для размывания прежней Власти».

«Зеленое» движение стало «трамплином» во власть для ельцинского набора функционеров. «Многие из лидеров экологических гражданских инициатив позднее пришли в политику в числе демократических кандидатов первой волны»[230]. Д. Шевченко подчеркивает: «Достаточно вспомнить, что, например, политическая карьера Бориса Немцова началась с его участия в конце 1980-х годов в кампании (кстати, успешной) против строительства Горьковской АЭС. И таких — больших и малых — экопобед было в те времена предостаточно»[231]. Обеспечив новое поколение российских функционеров властью, «зеленая» волна смела и сам Советский Союз, поскольку экологические организации в союзных республиках служили легальным прикрытием для сепаратистского движения.

Семибратщина

Множество экологических общественных организаций советской «зеленой» волны дали экоактивистам путевку в большую политику. Однако уже в первый год проведения рыночных реформ интерес общества к экологической тематике резко снизился. По данным социологических опросов, в списке наиболее актуальных для населения проблем экология переместилась со второго места в 1989–1990 годах на десятое в 1992 году. На выборах в Государственную Думу 1993 года блок «зеленых» сил (Российская партия «зеленых», Социально-экологический союз, другие сочувствующие организации) потерпел сокрушительное поражение[232].

При этом рядовые экоактивисты и их лидеры столкнулись с серьезными материальными проблемами. Как утверждают сами экологи, «основным материальным ресурсом российских неправительственных организаций было то, что зарплата советского образованного „квазисреднего класса“ до начала рыночных реформ 1992 года позволяла обеспечить прожиточный минимум, и за счет этого можно было все свободное время тратить на природоохранную общественную работу»[233].

Реформы, которых и добивался этот самый «квази-средний» класс, моментально уничтожили материальную основу его существования и привели к процессам люмпенизации. Инфляция «съела» зарплату научных работников и преподавателей — главной движущей силы «зеленого» движения. Одной части активной общественности пришлось отказаться от экологической деятельности и отправиться торговать турецкими и китайскими товарами на рынках. Другой части на выручку пришли международные экологи, которые обеспечили активистов грантами. Так уже на самой заре становления экологическое сообщество попало в зависимость от международных организаций.

Алексей Владимирович Яблоков, 1933–2017. В постсоветской России семь организаций, связанных с международными финансовыми структурами, присвоили себе право говорить от имени всех экологов