Боевое Знамя

- Заразная болезнь, - загадочно откликнулся Свинерд, больше никак не поприветствовав своего товарища по заключению, - вот кто я такой, Старбак. Я заразная болезнь. Инфекция. Чума. Нечистый. Иду не в ногу. Вы когда-нибудь ощущали, что идете не в ногу со всем человечеством? - задав этот вопрос, полковник поднял голову. Его глаза налились кровью. - Вот что я вам скажу, Старбак, мир станет без меня лучше.

Старбак, встревоженный его словами, более пристально вгляделся в предмет в руках полковника. Сначала он предположил, что это библия, но теперь опасался, что это револьвер, но вместо этого увидел открытую бутылку.

- О нет, - сказал Старбак, пораженный собственным разочарованием. - Вы напиваетесь?

Свинерд не отвечал. Он просто уставился на бутылку, поворачивая ее в руках, словно никогда раньше ничего подобного не видел.

- Что вам сказал Фалконер? - спросил он наконец.

- Немного, - ответил Старбак, - используя бесстрастный тон, чтобы показать свое неповиновение. - Сказал, что я ослушался приказа.

- Вы выполняли мои приказы, но Фалконеру всё равно. Он вас ненавидит. Он и меня ненавидит, но вас больше. Считает, что вы забрали его сына, - полковник продолжал рассматривать бутылку, а потом устало покачал головой. - Я не пью. Сделал глоток и выплюнул. Но собирался ее выпить. А потом пришли вы.

Он поднес бутылку к свече, с которой капал воск, и слабый свет отразился в зеленом стекле и янтарной жидкости.

- Ее дал мне Фалконер. Сказал, что я это заслужил. По его словам, это лучший в Америке виски, из округа Бурбон в Кентукки. Сегодня никакой дряни, ничего вызывающего похмелье или дурь в голове, ничего раскалывающего мозги или даже специального с красной этикеткой, в общем, никакого самогона, - упоминание о дрянном виски явно всколыхнуло какие-то воспоминания, и полковник сомкнул веки, словно от приступа боли. - Нет, сэр, - продолжал он печально, - только лучший виски из округа Бурбон для Гриффина Свинерда. Чистый, как слеза, видите? - он снова поднес бутылку к свече. - Разве это не прекрасно?

- Вам это не нужно, полковник, - мягко произнес Старбак.

- Нет, нужно, Старбак. Мне нужен либо Господь, либо виски, и должен вам признаться, виски гораздо удобнее Господа. Доступнее Господа и предсказуемее. Виски, Старбак, не предъявляет к вам требований, как Господь, но спасение, которое он предлагает, столь же надежно, как и от Господа, даже если и не такое долгое, как Божье спасение, но всё равно это истинное и испытанное средство от жизненных невзгод. Виски - это утешение, Старбак, и самая действенная помощь в моменты неприятностей, в особенности когда происходит из округа Бурбон в штате Кентукки, - он медленно взболтнул бутылку, неотрывно глядя на ее содержимое. - Вы собираетесь читать мне проповедь, Старбак?

- Нет, сэр, мне проповедовали всю мою проклятую жизнь, и это не принесло ни мне, ни проповеднику ни черта хорошего.

Свинерд поднял бутылку к носу и понюхал. Вдыхая запах алкоголя, он закрыл глаза, а потом поднес горлышко бутылки к губам. На секунду Старбак решил, что полковник собирается влить виски в глотку, но потом Свинерд снова опустил бутылку.

- Думаю, проповеди не принесли вам ничего хорошего, Старбак, потому что вы сын священника. Возможно, они скорее вам навредили, чем помогли. Если все дни напролет человеку твердят, чтоб держался подальше от женщин и выпивки, то чего ж ему еще искать, когда он сорвется с поводка?

- Вы потому их ищете? - спросил Старбак.

Полковник покачал головой.

- Мой отец не был священником. Он ходил в церковь, конечно же, но священником не был. Он был работорговцем, Старбак. Так было написано на фасаде нашего дома. Алыми буквами в три фута высоты: "Джос Свинерд, работорговец". Полковник вздрогнул при этих воспоминаниях. - Приличные люди к нам не подходили, Старбак, только не к работорговцу. Они присылали своих надсмотрщиков и управляющих, чтобы купить человеческую плоть.

Моего отца не особо это беспокоило, он считал себя столь же респектабельным, как и любого в округе Чарльз-Сити. В его защиту должен сказать, что дом содержался вполне респектабельно. Никто из нас не смел ему перечить. Понимаете, он имел привычку прибегать к порке. Он порол своих рабов, женщин и детей, - Свинерд замолчал, уставившись на бутылку. Часовой снаружи переминался с ноги на ногу, а на кухне в фермерском доме клацнули кастрюли, которые слуги на кухне надраивали после позднего ужина Вашингтона Фалконера. Свинерд печально покачал головой. - Я плохо обращался со своими рабами.

- Да, - согласился Старбак.

- Но он никогда не бил собак, - Свинерд снова перешел к своему отцу. - Ни разу за все годы, - он горько улыбнулся и поднял бутылку к носу, чтобы снова ее понюхать. - И правда неплохой виски, судя по запаху, - сказал он. - вы когда-нибудь пробовали шотландский виски?

- Пару раз.