Боевой 19-й

Здесь было так же шумно,, тесно и* тревожно, как и в других прифронтовых городах. Но иное чувство охватило Паршина, когда, пробравшись сквозь толпу к угловому дому, он прочитал воззвание.

«К оружию! К оружию!.. Помните, только ощетинившись стальными штыками, только вооружившись до зубов, только поставив под ружье всех и связав себя революционной 'дисциплиной, мы прогоним врага».

Это — тревога/ Но она не вызывала у населения того панического настроения и бестолковой суетливости, как это было в Тамбове. На лицах людей Паршин видел выражение деловой, озабоченности и решимости.

Он не шел, а бежал, стремясь скорей попасть к коменданту укрепленного района и получить новое назначение.

В дверях штаба он лицом к лицу столкнулся с Устином и, ахнув, вцепился ему в плечи.

— Ты откуда!? Дери меня за волосы, — подставлял он голову, — чтобы я поверил, что это ты.

Устин до слез смеялся от радости, обнимая командира.

— Товарищ командир, живой я, ей-право. Это я.

— А Зиновей Блинов? Где он? Что с йим? Живой, убит?

— Ранен, товарищ командир.

— Куда? Да говори же ты! Чего мы стоим здесь.. < Бежим к нему!

— В госпиталь сдал его.

— Бежим! Бежим же, черт возьми!

Устин едва поспевал за Паршиным.

В госпитале Паршин употребил всю свою силу убеждения, чтобы его с Устином допустили к раненому.

Зиновей увидел их, молча заулыбался. Паршин поднес пальцы к губам.

— Ни-ни!.. Ни слова. Я все знаю, — предупредил он, садясь на край койки.

И сколько тепла, дружеского участия увидел Устип во взгляде этого сурового человека! На щеках Зиновея пробился слабый румянец. Отделяя каждое слово, он тихо проговорил:

— Город... белые... займут... нас всех здесь... — Зиновей закрыл и открыл глаза.

— Ни-ни! Молчи, Зиновей. Город мы не отдадим. А ежели что случится, — он близко придвинулся к Зи-новею, — я сам с пулеметом встану у твоих дверей.

Попрощавшись с Зиновеем, Паршин и Устип узнали у врача, что рана Зиновея тяжелая, но опасаться за его жизнь оснований пока нет.

Уже стало темно, когда они вышли на улицу. В городе было пустынно. По улицам ходили патрули. В штабе укрепленного района Паршин получил распоряжение влиться со своей ротой в отряд военкомата.

В последние часы, готовясь к бою, не раз вспоминал Петр Паршин о боевых товарищах, о.раненом Зи-новее и белокурой подруге Наде. И не знал Паршин, что в тамбовском госпитале она умирает от ран, называя в бреду его имя. Не знал и Устин, что почти вслед за ним десятки километров провез казак в обозе истерзанную Наталью.