Боевой 1918 год 2

Бывший пленный подполковник, в роли рядового, за это время показал себя неплохо. От работы не увиливал. От боя тоже. Опять-таки, по личной инициативе, помогал младшим командирам обучать крестьянское пополнение. При этом нос от парней не воротил и брезгливые рожи не корчил. В повседневной жизни больше молчал и слушал, но если возникал какой-то разговор, то поддерживал его без снобизма, так свойственного «их благородиям». То есть, если бы в нем было какое-то внутреннее отвращение к «быдлу», то оно хоть как-то бы уже проявилось. Но ребята докладывали, что ничего такого не замечали. Единственно, что отметили, так это какую-то странно обостренную нелюбовь к Керенскому, которого офицер, иначе как «подлецом», не называл. Но по поводу причин, он особо не распространялся. А в остальном, Матвеев ничем не отличался от остальных бывших офицеров, принятых в батальон. Так что пришло время решать с ним вопрос.

Вызванный ждать себя не заставил у уже через несколько минут доложил о прибытии. М-да… в рейде переодеть в нашу форму не получилось, поэтому подполковник до сих пор был в своем. Единственно — снял погоны и кокарду. Окинув взглядом подтянутую фигуру, я, козырнув в ответ, сказал:

— Ну что, Игнат Тихомирович. Рейд закончен. Так что вы сейчас вольны в своих решениях. В моей власти выписать вам направление до Саратова. Там ведь ваша семья проживает? Или у вас какие-то другие мысли есть?

Подполковник вопросительно поднял брови:

— Другие мысли, это мысли по поводу ухода к Деникину?

Я пожал плечами:

— Или к Краснову…

Офицер насупился:

— Насчет Краснова, это даже как-то оскорбительно. Я просто физически не смогу служить у человека, сотрудничающего с врагом.

— А с Деникиным? — спохватившись предложил — да вы присаживайтесь.

Матвеев сел и как-то буднично ответил:

— С Деникиным у меня тоже проблемы возникнут. — видя мое недоумение продолжил — Я понимаю ход ваших мыслей. Подполковник. Штабист. Вроде должен стремиться к своему окружению. Наиболее подходящее окружение сейчас у Антона Ивановича. Только видите ли, есть одна загвоздка. Подобных мне, там принимают крайне неохотно. Дело в том, что я монархист.

От неожиданности я чуть папироску не проглотил и сплевывая табак пробурчал:

— С ума сойти. Эк вас угораздило… А с виду, производите впечатление, вполне приличного и адекватного человека.

Собеседник поспешил пояснить:

— Нет. Вы несколько недопоняли. Я не из тех монархистов, что готовы голосить осанну государю-императору, кем бы он ни был. Вовсе нет. Как раз последний самодержец, на своем месте, вовсе не блистал. Просто, по моему глубокому убеждению, Россия может быть либо монархией, либо России не станет. Разнообразные социалисты, с их коллегиальным правлением, просто развалят страну. Что и показало Временное правительство. Все эти модные среди русской демократии президенты и назначаемые ими члены правительства, думают в первую очередь о своем кармане, являясь по сути именно временщиками. Теми, кому в общем-то плевать на страну. И лишь сильный монарх может сохранить Россию.

Насчет коллегиального правления, подполковник несколько загнул. Ведь даже «лучший друг физкультурников» решений в одиночку никогда не принимал, а уж другие, так тем более. Но какой смысл, это сейчас объяснять? Поэтому я лишь фыркнул:

— Ага. То есть у вас царь-батюшка еще и определенного сорта должен быть? И что — вот прямо обязательно царем должен называться? А если будет не царь, а к примеру диктатор? Хотя нет. Диктатор — это перебор. Электорат не поймет. Но к примеру, если это будет «генеральный секретарь»? Со сроком правления лет на двадцать пять — тридцать. Всенепременно ведущий народ типа к «светлому будущему». Зорко бдящий за границами страны и даже, при удобном случае, приращивающий ее размеры. Который всех министров будет в кулаке держать и регулярно сажать или стрелять зажравшихся элитариев? Ну и цены периодически снижать. На продукты, да промтовары. Как вам такое?

Матвеев фыркнул в ответ:

— Сего правителя народ при жизни в святые произведет и молиться на него станет. Но таких не бывает. Никто не решится стрелять приближенных к себе власть предержащих… Даже если они, как вы выразились — «зажрались».

Сдержаться у меня не получилось:

— Еще как бывает. И вы, батенька, получается не монархист, а — чуть было не ляпнул «сталинист» но вовремя прикусив язык, вывернулся — обычный государственник. Из тех, что ближе к большевикам-жилинцам. А к монархистам себя причисляете, от не полного знания ситуации. Кстати, вы с комиссаром не говорили на эту тему?

Собеседник отрицательно качнул головой:

— Знаете, как-то не пришлось. В начале, честно говоря, я сильно опасался признаваться в своих политических предпочтениях. Уж больно слухи нехорошие о красных ходили. Тем более, о красных матросах. Но потом понял, насколько эти слухи не соответствуют действительности. Да и вы, на вечерних собраниях такие вещи говорили, что я был просто поражен. Поэтому и решился открыться…

Увидав в окно идущего к хате Лапина, я подытожил: