Боевой маг

Слишком уж он зачастил в лазарет. Казалось, всего несколько мгновений назад Варгус сам лежал на спине под тревожными взглядами товарищей, а теперь один из них, с кишками наружу – до того искромсанными, что не зашьешь, – умирал на руках у сестры милосердия.

От начального состава в его отряде остались только трое: Харго, Орран и Черный Том. В бою потрепало всех, многих потеряли по дороге. Первым был Бенлор, он отправился на юг, не досчитавшись ноги; последним – Лохмач, ставший короче на одну руку. Кодекс братства теперь соблюдали тысячи солдат, но Варгус почти никого не знал, да и его имя уже не играло никакой роли. Началось все с него, но не им закончится.

В шатре разило кровью, страхом и по́том – однако запаха, которого в первую очередь ждешь от лазарета, не было и в помине. Внутри жгли благовония, стараясь перебить смрад от гниющих ран. Варгус провел рукой по макушке. Не мешало бы принять ванну, побриться и переодеться. Впрочем, это подождет. Ближайшие шесть часов он посвятит еде и сну, все остальное – роскошь.

* * *

Пока седой воин у выхода оглядывал напоследок шатер, лекарь пригнул голову до самой груди. Не хватало еще, чтобы Варгус или кто другой обнаружил, чем он тут занимается. Нет, слишком рано. Он пока не готов.

– Все так плохо? – напомнил о себе раненый.

Очнувшись от мыслей, лекарь склонился над солдатской ногой и стянул сапог. Свежие повязки уже пропитались кровью. От раны пахло, как от старого сыра. Несколько пальцев совсем обесцветились, но от двух из них черно-желтое пятно уже расползалось по ступне.

– Помилуй, Создатель! – воскликнул солдат. – Я потеряю ногу?

– Боюсь, все гораздо хуже, – ответил лекарь, вновь склонив голову, на этот раз в молитве. Солдат при виде сложенных рук зарыдал. – Если ты веруешь, молись своему богу.

Лекарь наклонился, и из складок его рубахи выпала подвеска.

Он быстро сунул ее обратно. Солдат подозрительно прищурился.

– Что это?

Врач оглянулся, но в их сторону никто не смотрел.

– Ничего. Забудь, что ты видел.

– Не похоже на символ Создателя или знак Всеблагой Матери.

– Что за глупости!

– И это не фонарь Пресветлого Владыки, так?

– У тебя в голове все спуталось от болезни, – слабо улыбнулся лекарь.

– Что это было? Покажи, – настаивал раненый, из последних сил хватая его за рубаху.

Лекарь нехотя достал из-за пазухи подвеску – железную отливку простой работы, изображавшую открытый глаз, вписанный в треугольник.

– Это символ Ахарги, – прошептал он. – Древнего бога. Покровителя врачебного ремесла. Считалось, что он приносит избавление от чумы и всякой заразы. Твою ногу уже не спасти, вот я и подумал, что от молитвы хуже не будет.

– Я согласен на любую помощь, – ответил солдат. Он разжал хватку и изнеможенно откинулся на спину.

– Хочешь помолиться со мной?

– Что мне терять?

И вслед за лекарем он сотворил молитву древнему богу чумы.

Прошептав несколько слов, врач начертал символ Ахарги на лбу солдата и наложил руки на его рану.

– В ноге теплеет.

Хирург сосредоточился на ране и представил, что в ней больше нет гноя, а кровь свободно бежит до самой ступни.

– Пальцы покалывает.

Еще секунда – и все было кончено. Солдат побледнел, сердце его забилось чаще. Когда врач отвел руки, рана уже не пахла. Пальцы порозовели, омертвения как не бывало. К больному вернулись силы, а щеки налились румянцем.

– Чудо! – выдохнул он и тут же потерял сознание. Врач снял с шеи цепочку, надел ее на солдата и спрятал подвеску у него за пазухой. Затем поднялся, не обращая внимания на боль в пояснице, обвел взглядом шатер и глубоко вдохнул. Ни вкуснейших болезней, ни восхитительных ароматов заразы в воздухе не осталось.

Он вышел из шатра и направился в глубь Нового города. На Монстадской улице, проходя мимо крупнейшей в Чарасе церкви, посвященной Владыке Света, Кай остановился и сплюнул.

– Погоди у меня, ублюдок! – пригрозил он.

Глава 37

С тех пор как началась осада, боевые маги каждое утро просыпались в одно время с солдатами, а к восходу уже стояли на крепостных стенах в ожидании раннего штурма. Сейчас время клонилось к полудню, однако враг так и не появился. Второй день было тихо, и хотя никто не жаловался на передышку, все знали, что продлится она недолго. Большинство солдат, улучив минутку, отходили вздремнуть в тени. Хорошо ли им спалось, когда враг стоял под стенами города, – это другой вопрос.

Боевые маги собрались в заброшенной портняжной мастерской по соседству с городскими стенами. Ее владелец, испугавшись, что дела во время осады пойдут под откос, собрал все до последней нитки и уехал. Остались только стол, четыре стула, один-два деревянных манекена и рулон старой, поеденной молью ткани. У задней стены стояла большая полка для товара, похожая на пчелиные соты, все ячейки в ней были пусты. Хозяин оставил дверь широко открытой, но мог не бояться воров – красть было нечего. Возможно, он думал вернуться после войны и как ни в чем не бывало открыть торговлю.