Боевой шлюп «Арго»

По инерции я успел сделать ровно пять шагов. Спустился с крыльца и почувствовал, как хрустит под ногой гравий садовой дорожки. Затем свет пробился сквозь стекла и сквозь веки, и все затопило красным, невыносимым, жгущим. Я заорал от боли и грохнулся на землю. Палка и очки отлетели в сторону, некоторое время я ползал, мучительно пытаясь их нащупать. Я, наверное, умер бы там – если бы чья-то спасительная рука не схватила меня за шиворот и не подтолкнула вперед, несильно, но настойчиво. Я заполз на крыльцо (горячий бетон опалил мне руки) и головой протаранил дверь. В прихожей я попробовал открыть глаза, но под веками плясали только разноцветные пятна. На четвереньках я поскакал в ванную.

Пару раз наткнулся на стену, стукнулся плечом – и все же нащупал благословенно прохладный край ванны, гладкий фаянс раковины и железный вентиль крана. Я включил холодную воду на полную мощность и с головой нырнул в ледяной рай.

Когда спустя пару минут чехарда на моей роговице утихомирилась и боль в висках чуть приутихла, я решился оглядеться. С выцветшей плитки стекала вода. Я сидел в немаленьких размеров луже, цепляясь за край ванны. По полу тянулись грязные следы, пиджак был безнадежно испорчен и напоминал размокшую сигаретную пачку. А у порога стоял мой спаситель и насмешливо улыбался.

– Бени, – выдохнул я, – почему ты не в школе? Ты следил за мной?

Боги, у меня никогда не было детей – оно, в общем, и к лучшему. Будь Бени моим сыном, я бы наверняка вытянул его ремнем.

Мальчик не был смущен вопросом. Он коротко кивнул – так, что темные кудряшки рассыпались по широкому лбу. «Вырастет упрямцем», – мимолетно подумал я и тут же себя одернул.

– Зачем? Ты мне не доверяешь? Думаешь, я сделаю что-то плохое?

Я бы не удивился согласию, но парень помотал головой.

– Тогда в чем дело?

Бени сел на бортик ванны и задумчиво стукнул по ней ногой. Чугун отозвался глубоким гулом.

– Вам надо выйти, да?

Я подумал и кивнул.

– Я могу вам помочь.

Будь я здешним, наверняка бы умилился и потрепал малыша по головке. Однако здешним я не был, поэтому сразу спросил:

– Что ты за это хочешь?

Парень еще раз пнул ванну и серьезно сказал:

– Я вам помогу, а вы поможете маме.

Мопеда или даже велосипеда у Бени не было. Похоже, здесь все ходили пешком.

– А если далеко? Школа на другом конце города? Или к друзьям заскочить?

– Здесь все близко. Надо только знать, куда хочешь попасть, – оп! – и ты уже там.

Я позавидовал. У нас все дороги длинны и, как правило, лишены приятности. Зато с гужевым транспортом нет проблем.

– А ничего… хм-м… более подходящего… у тебя не найдется?

Бени помотал головой и дернул мое такси за веревочку.

Я с опаской опустился на сиденье большой красной пластиковой машинки. Ноги у меня свешивались по обе стороны, а руль болезненно упирался в живот, однако, как ни странно, игрушка не развалилась.

Очки мальчишка подобрал в саду. Поверх очков я намотал два полотенца и старую простыню, а на все это накрутил одеяло. Со стороны я, должно быть, здо´рово напоминал пожилую арабку, спешащую к вечернему намазу. Очень крупную арабку. Бени вывел меня на крыльцо. Я с ужасом приготовился к боли, но полотенца и одеяло отсекли бо´льшую часть света, оставив слабое красное свечение под веками. Маленькая рука крепко вцепилась в мое запястье. Бени осторожно помог мне усесться. Я поджал ноги как можно выше. Пластиковый корпус подо мной дрогнул, колеса скрежетнули по гравию.

– Поехали!

И мы поехали.

…Город был странно тих. Я привык к вечному шуму Нью-Йорка, к визгу Фриско, к вокалу Парижа и крещендо римских улиц. Я привык к неумолчному гулу, протянувшемуся над нашей бездной, к лязгу и скрежету Чистилища. Здесь было тихо. Шарканье ног. Бег, шлепки легких сандалий. Смех, детские голоса, негромкий разговор взрослых. Шорох колес машинки. Ветерок поигрывал моей чадрой… Кажется, я задремал.

– Приехали. На табличке написано «Госпожа Фани Йововиц».

Мать. Отлично.

– Это большой дом?

– Нет, не особенно. Меньше нашего.

– Хорошо. Помоги мне войти.

В комнате у старушки была старая плюшевая мебель и клетка с попугаем. Госпожа Фани любезно задернула шторы, так что я избавился от своего маскарадного костюма и остался только в очках. Мог бы снять и их, но мне не хотелось пугать хозяйку.

– Ах, и у вас больные глаза? Я уже столько лет говорю, что мне должны выписать очки посильнее, но мой окулист уперся и ни в какую – говорит, носите старые. А у них дужка поломалась, видите? Попрошу Гранека купить мне новые, эти ведь он мне привез еще пять лет назад, а я сказала – куда мне черепаховую оправу, а он – нет, мама, возьми… – Старушка спохватилась и кинулась отодвигать кресла от стола. – Присаживайтесь. Хотите чаю? Я недавно испекла ореховый пирог, и у меня остались вчерашние штрукли…

– Нет, спасибо. – Я прокашлялся.

Бени застыл перед буфетом, завороженно разглядывая кувшинчики из богемского стекла. Госпожа Фани мелко закивала:

– Как хотите, но я все же приготовлю чаю для мальчика, чтобы он не скучал.

Попугайчик в клетке подпрыгнул и отчетливо сказал: «Бражка».