Боевые девчонки

— А ты кто такая, чтобы говорить мне, что опасно, а что нет? — Ее слова как ядовитые жала. — Что ты знаешь об опасности? Ты вообще хочешь умереть с тех пор, как потеряла Айфи. Каждый день с тех самых пор я наблюдаю, как ты пытаешься себя убить. Ты просто несешься в бой и оставляешь команду позади, хотя знаешь, что есть подкрепление. Но большую часть времени тебя вообще не волнует команда. — Она придвигается к Онайи вплотную, и они стоят почти нос к носу. — И не думай, что я не читала твои боевые донесения. Я все знаю про твои сражения за четыре года. Если бы я подождала еще месяц, тебя бы точно убили. — Наконец она отступает, скаля зубы в ухмылке. — Ты. Ты вообще уже вся из металла.

Кулак Онайи врезается в челюсть Чинел с такой силой, что та валится на пол. Онайи с удивлением смотрит на свой протез. Рука, все еще вытянутая, — застыла в движении. Все произошло бессознательно. Разум куда-то испарился. Она только что ударила лучшую подругу. Могла убить.

Чинел встает на ноги, потирая распухающую челюсть. Через несколько секунд, отдышавшись, вытирает кровь, стекающую из уголка рта, и поворачивается, чтобы уйти.

Онайи остается на месте, она слишком потрясена, как словами Чинел, так и ударом, который ей нанесла.

Онайи находит Нгози на скамейке в центральном дворе кампуса. Между камнями брусчатки пробивается трава. Опавшие листья с деревьев, высаженных вдоль дорожек, устилают землю. Еще один признак отсутствия абдов. Некому подметать.

Нгози уставилась в одну точку. Смотрит в никуда, но все видит. Она выглядит как человек, который заново переживает самое страшное, что с ним случилось. Смерть Ннамди. Щеки у нее впали, племенные шрамы резко выделяются на потускневшем лице.

Нгози замечает Онайи, вздрагивает, но тут же успокаивается. Раньше, испугавшись, Нгози первым делом схватилась бы за пистолет, могла и выстрелить. Теперь — никакой бдительности и готовности к бою. Все отработанные навыки будто испарились.

Она снова утыкается взглядом в землю:

— Может, потому Обиома так и не дала имя своему абду. Это ее второй. Обиома рано потеряла первого абда. Миссия плохо кончилась. Потом изображала, что все нормально, все как прежде, но мы видели, как она изменилась. — Нгози качает головой, поворачивается и смотрит на Онайи. — Она слишком сблизилась с ним. Так происходит, когда даешь им имя. Сближаешься.

Мы разваливаемся на куски, думает Онайи. Голиб покончил с собой, Нгози страдает. Чинел озлобилась. Эта миссия сломала нас.

— Они все умерли, — произносит Нгози безо всякого выражения. Стискивает зубы, напрягается. — Почему бы бело-зеленым не взорвать какую-нибудь деревню? Может, мы нашли бы еще тела. Сделали бы новых абдов. — Она смотрит на Онайи, и слезы текут из ее глаз.

Позаботься о ней, велела Кесанду перед уходом.

Онайи сидит на скамейке рядом с Нгози и обнимает ее. Нгози, содрогаясь, рыдает у нее на плече.

Онайи думает о дисках, лежащих в сумке. Фотографии Джиники, которые Голиб сделал без разрешения. Фотографии, которые спрятал, чтобы смотреть перед сном или в минуты отдыха между тренировками. Его сестра. Которую он любил.

Онайи и Нгози стоят по стойке смирно в кабинете Чинел. Что угодно, только бы сохранить чувство порядка после того, как все так изменилось.

Чинел сидит за своим столом, смотрит в окно, выходящее во двор.

Должно быть, видела, как Онайи утешала Нгози. Онайи хочет разозлиться, что кто-то видел ее в такой момент. Хочет разозлиться на Чинел за те ее слова. Но злость утекает сквозь пальцы, как песок красной пустыни.

Чинел поворачивается к ним.

— Сегодня я вызвала вас как двух последних сестер, участниц программы «Абд». Мне приказано закрыть программу. С этого момента наше подразделение распущено. Навсегда.

Нгози встречает новость с каменным лицом.

— Это все. Вы свободны.

Онайи и Нгози направляются к двери. Чинел окликает:

— Онайи, подожди.

Онайи и Нгози переглядываются, и Онайи видит в глазах Нгози тепло, какого никогда не замечала раньше.

— Спасибо, — шепчет Нгози перед тем, как закрыть за собой дверь.

Сжав кулаки, Онайи поворачивается к Чинел.

— Да, капитан. — Звание звучит насмешкой.

— Поведение оставшихся абдов стало нестабильным. Мы не можем позволить этому продолжаться. Нам приказано ликвидировать их.

— Кем приказано? Агу в порядке.

Голос Чинел холоден и тверд, как сжатые кулаки Онайи:

— Вы с ним хоть раз говорили после миссии?

Это правда. За три месяца после атаки, после того, как сюда прислали докторов, технарей и прочих наблюдать за подразделением, постоянно требовалось что-то делать. Вынужденный перерыв предполагал больше свободного времени, но у Чинел шли бесконечные встречи с биафрийскими лидерами, а Онайи с головой окунулась в изучение своего игве. Так что же, с Агу будет как с остальными?

— Кто знает, какой вред может причинить не­уравновешенный абд? Тебе, кому-то еще? Это приказ. — Она поворачивается спиной и смотрит в окно. На что-то, чего там нет, что не увидишь глазами. — Они просто синты, — говорит она сама себе, словно забыв, что Онайи стоит в двух шагах. — Всего лишь синты. — Оглядывается. — Можешь идти.

Глава 40