Боевыми курсами. Записки подводника

Как меня осенило, что за нами под видом транспорта шел сторожевой катер, вооруженный акустическими поисковыми приборами и глубинными бомбами, я не помню. Времени на раздумье не было, нужно было как можно скорее лечь на контркурс с катером и как можно быстрее с ним разойтись. Нашу судьбу решали секунды…

Но, несмотря на нашу отчаянную попытку оторваться, катер почти сразу нагнал нас, и тут же градом посыпались бомбы. Первая серия глубинных бомб разорвалась за кормой в непосредственной близости от корпуса подводной лодки. Бомбы сыпались на нас с такой быстротой, что было невозможно точно их подсчитать. Штурман Шепатковский отмечал разрывы бомб на морской карте черточками, а мичман Щукин — спичками, и потом на разборе их результаты не совпали.

После первой бомбежки выключились батарейные автоматы и отсеки погрузились в полумрак, в тусклом свете аварийных лампочек на палубу центрального поста, как праздничные блестки, летели осколки разбитых стекол многочисленных приборов.

Через захлопку левого дизеля в пятый отсек стала поступать забортная вода. Никто из мотористов не жалел себя в борьбе с наступающей водой. Старшина группы Крылов, командир отделения Индерякин, мотористы Васильев и Антропцев самоотверженно боролись с напором воды. Командир отделения трюмных Быков беспрерывно откачивал воду из трюма пятого отсека.

С помощью аварийной партии, возглавляемой командиром группы движения Вороновым, течь была устранена. Ликвидированы неисправности в батарейных полуавтоматах, и отсеки подводной лодки наконец получили освещение. Радистам пришлось дольше всех устранять неисправности в радиоаппаратуре.

Я знал, что во время Первой мировой войны английские и американские суда-ловушки оказались довольно эффективными средствами в борьбе с немецкими подводными лодками. Судно-ловушка тех времен представляло собой торговое судно, сильно вооруженное артиллерией, торпедами и глубинными бомбами, которые тщательно маскировались. Суда-ловушки выходили в океан без охранения, приманивая таким образом немецкие подводные лодки. Обнаружив одиноко идущий транспорт и полагая, что он не вооружен, немецкие подводники экономили торпеды и всплывали, намереваясь уничтожить его артиллерией. В этот момент они сами превращались из охотника в жертву: суда-ловушки если не успевали потопить подводную лодку на поверхности артиллерией или торпедами, то настигали ее под водой с помощью глубинных бомб.

Мы же встретились с немецким судном-ловушкой, которое на самом деле было противолодочным кораблем, переделанным под транспорт. Судя по всему, этот корабль был хорошо вооружен противолодочной акустикой — он не отставал от нас ни на минуту, его бомбы рвались прямо около корпуса, не оставляя сомнений в том, что немцы хорошо знают, где мы находимся. В центральном посту я получал из отсеков доклады о разрывах глубинных бомб с того или другого борта, и было странно слышать, что бомба взорвалась слева или справа, потому что казалось, что они рвутся прямо здесь — над головой!

Я с тревогой следил за каждым маневром судна-ловушки, и акустик Крылов мастерски помогал мне в этом, но тем не менее оторваться от противника не удавалось долгое время. Он упорно шел у нас, что называется, «на хвосте» и, имея, по-видимому, усиленный запас, бомбил нас большими сериями, перекрывая при этом максимальную площадь поражения.

Сложность уклонения от глубинного бомбометания заключается в том, что никогда нельзя точно определить ни расстояние, ни направление, ни глубину разрыва бомбы. Поэтому поспешный, безрасчетный маневр всегда мог оказаться последним.

Глубинные бомбы были эффективным оружием врага, от них мы несли немалые потери (около 25 процентов подводного флота за всю войну). В то время немцы использовали два типа глубинных бомб: большие глубинные бомбы типа ВО, которые имели заряд 135 килограммов и устанавливались на глубину 25-120 метров, и малые глубинные бомбы типа В, которые имели заряд 32 килограмма и устанавливались на глубину 15–75 метров.

Для поражения подводной лодки было достаточно взрыва одной глубинной бомбы вблизи корпуса в любой плоскости, и в этом случае она могла быть уничтожена. Так как в те времена точно определить глубину погружения подводной лодки было трудно, глубинные бомбы, для увеличения шансов на успех, обычно сбрасывались сериями с установками на разную глубину…

В центральном посту воцарилась тревожная тишина. Я внимательно рассматривал мужественные лица матросов, старшин и офицеров и проникался к ним глубоким чувством уважения и любви: они самоотверженно старались уберечь друг друга от нахлынувших волнений, вселить уверенность в своих силах и неизбежно благополучном исходе. Все мы были люди разные и в то же время удивительно схожие. Нас объединяло чувство высочайшей ответственности за порученное нам дело. Мы могли неделями не спать, чтобы вовремя закончить ремонт и подготовить корабль к выходу в море, часами самозабвенно вели борьбу за живучесть корабля на своих боевых постах во время бомбежек противника.