Бог

Ответом мне был тяжелый протяжный вздох.

— Ох, Кайто, Кайто… в схватке нашего отряда, как ни странно, почти не было потерь. А из тех, кто остался в деревне… уцелели немногие.

— Я слышал, атаман отправился за рабами? — сердце глухими ударами колотило в пустой иссохшей оболочке.

— Да, и нашел всех, кто был жив. На наше счастье караван работорговцев застрял в песках из-за бури, и атаман отбил всех, кого продали эти сволочи, — доктор остановился, и я не стал его торопить, давая старику время и мучаясь от нестерпимой муки, что принесли его слова.

— Но сколько наших полегло здесь, сколько трупов мы сожгли, — голос Сэджвика дрогнул, — но ничего, мы выживем, что нам ещё остается? Каждый наш день — чудо, и то, что сейчас ты, мой мальчик, передо мной — тоже чудо.

— Как я здесь очутился?

— Тебя принес твой друг. Как хорошо, что на твоем пути повстречался такой хороший человек…

Дальше я не слушал доктора. Мой слух ранили глухие удары стертых каблуков о больничный кафель — они медленно приближались. А ещё через секунду знакомые синие глаза склонились над моим лицом.

— Доброе утро, соня, — тихим шёпотом прошелестело по моей душе.

Мое сердце пропустило удар.

— Ты… — ошарашенно вырвалось у меня.

— Я.

— Хорошо, что Локи тебя принес, — вступил доктор, подходя ближе, — ещё бы немного и… ладно оставлю вас на время, схожу к атаману и доложу, что ты пришел в себя. А ты пока поблагодари своего спасителя.

За доктором хлопнула дверь, и я остался один.

Локи свысока смотрел на меня ничего не выражающим взглядом. Я искал следы гнева, злости, ярости на его лице, но там не было ровным счетом ничего, кроме холодной синевы безразличия.

— Хочешь поблагодарить? — спросил певучий голос.

Я молча пялился на него, словно истукан.

Неужели он не злится, что я сбежал и заставил притащиться его в Эста-нова? Стоп, доктор сказал, что он меня принес. Он бы не смог нести меня целые сутки, если был не на машине, но как ему удалось отыскать мои следы или он, как и я, просто выбрал направление и, положившись на удачу, пошел прямиком через пустыню и случайно наткнулся на меня? Зачем он вообще пошел, ведь пустыня — это не шутки, и погибнуть по глупости или неосторожности ничего не стоило. Ничего не понимаю.

— Как я погляжу, благодарить ты меня не собираешься…

— Спасибо! — хрипло поспешил я, шурша непослушным голосом, словно скомканной бумажкой.

— Спасибо в карман не положишь, — промурлыкал Локи, обходя кушетку, на которой меня разместили, боком и касаясь рукой моего раздетого тела под простыней.

— Прости, — едва справляясь, я продолжал, — но у меня ничего нет.

Тут я не врал — кроме маленькой комнатушки с диваном и столиком, которую я оккупировал в Эста-нова, у меня нечего было взять.

— Я знаю, — Локи стоял у самой головы, распрямившись и перебирая пряди моих русых волос пальцами, — и советую впредь об этом не забывать.

Он чуть потянул за волосы, накручивая их на пальцы.

— У тебя нет ничего, в том числе и свободы, поэтому твой неразумный побег спишем на то, что, пожалуй, я недостаточно прояснил твое положение.

Он больно потянул на себя и нагнулся, остановившись на уровне моих глаз.

— Ты принадлежишь мне… ты — моя собственность, — тихое шипение удавкой окутывало мое едва живое сердце, — и я делаю с тобой все, что захочу, пока мне не надоест, — я тонул, захлебывался в убийственно-синих тонах, — все понятно?

Глядя удавом, он подтянул мое лицо вплотную, и я почувствовал смертельную угрозу, волнами исходившую от него и заполняющую пространство вокруг.

Я не мог двигаться, не мог говорить, просто закрыл глаза в знак согласия. Я понятия не имел, что мне делать и как остаться в живых.

Локи выпустил мои волосы, и голова упала на подушку. В то же мгновение кто-то вошел в комнату. Через секунду я увидел над собой темную шевелюру Закари, нашего атамана.

— Не думал, малец, что снова тебя увижу, — радость в его голосе отдавала горечью, — рад что ты жив. Но выглядишь паршиво.

— Ничего, несколько дней — и будет как новенький, — заметил из угла доктор.

— Это хорошо, — атаман вздохнул, — потому что через три дня тебя будут судить и накажут.

Комната превратилась в клетку. Да, я знал, что за неповиновение непременно придётся расплатиться, но надеялся… На что, спрашивается. Законы Эста-нова были одни для всех, и ни для кого не делали исключение. Снова страх, снова предвкушение боли по сравнению с которой, истязания Локи выглядели невинной шуткой.

— Закари… — начал было доктор.

— Нет, Сэджвик, если мальчишка хочет остаться — у него нет другого пути, — отрезал атаман. — Ты же вернулся, Кайто?

Темные глаза смотрели на меня с тревогой, а потом переместились вне поля моего зрения. Я был уверен, что именно там и стоял Локи.

— Да, — вложил я в голос твердости.

— Отлично, значит, мы все прояснили, — но Закари не спешил уходить.

— И по поводу Локи. Он утверждает что твой друг — это так?

Нет!!! Боже, нет!!!

— Да, — ответил я бесцветным голосом.

— Он изъявил желание присоединиться к нам. Ты возражаешь? — может мне и показалось, но что-то едва ощутимое — тревога? — промелькнуло на миг в голосе давно знакомого мне человека.