Бог бросил кости. Том 2 (СИ)

И Кубус пал в тот самый момент, когда первая бомба разорвалась на его поверхности. Ведь Кубус — не планета, Кубус был идеей. Идеей, простирающейся прекрасной белизной из прошлого в будущее, с севера на юг. Бесконечность вперёд — и бесконечность назад. Кубус пал в тот самый момент, когда вечность была жестоко изорвана вторжением безликого врага.

И зачем это всё? Альмер Зормильтон говорил однажды, что Атексеты подобны вирусам. Что они странствуют по космосу, пожирая цивилизации и создавая из их останков подобных себе. Но что такое вирус? Это лишь оболочка с инструкцией. Без разума, без воли, без мотивации. У вируса нет желания убивать, как и у Атексетов нет желания сжигать миры за мирами. Атексеты — это не цивилизация, а лишь ужасная тень всех тех, кого они успели уничтожить. Выходит, у разрушения Кубуса даже нет смысла.

Но всё же, думал Роберт, изначально Атексеты обладали какой-то индивидуальностью. У них точно был свой мир, свой облик — но что же довело их до такой жизни? В какой переломный момент Атексеты стали странствовать по Вселенной и когда — если не сразу — они решили, что уничтожение других цивилизаций выгодно для них?

— Шинобу, — сказал Роберт почти шёпотом, когда грохот битвы снова начал разгораться. — Расскажи мне про Кси. Про то, кто вы, чем занимаетесь, кто такой доктор Кенни…

Свет в лаборатории стал совсем тусклым. Роберт едва мог различить предметы, что лежали у противоположной стены. Война же грохотала, лязгала и свистела тысячей разных звуков, и сложно было опознать даже малую часть из них.

— Я пришла в Кси не сразу, — ответила Шинобу тоже тихо, будто бы боялась привлечь слишком много внимания. — Поначалу мне вообще казалось, что это просто дискуссионный клуб. Мы читали статьи, обсуждали новости науки, учили друг друга всяким интересным вещам. Доктор Кенни же параллельно с этим постоянно пытался придумать что-то своё. Он часто делился с нами своими наработками, объяснял их, но обычно рано или поздно мы находили нейрограмму, где это выводилось до него.

Шинобу всё так же грустно смотрела в пол, но теперь на её губах была ироничная улыбка.

— Я до сих пор не понимаю, что в голове у этого человека. Я никогда не видела его грустным, раздражённым или радостным; он будто бы существовал только в двух состояниях. Большую часть времени он просто наблюдал и лениво комментировал, но, если дискуссия была ему интересна — о Боги, надо видеть его лицо в этот момент. Маньяк, истинный маньяк. Кстати, забавный факт — на Старой Земле маньяками почему-то называли убийц…

Роберт слушал рассказ о Кси, и тревога уходила на второй план. Война, взрывы, битвы — всё это казалось нереальным. В своих мыслях он был там, за одним столом со Свободными Исследователями: слышал их голоса, видел их лица. Он внимательно слушал рассказ Шинобу о том, как через три года после основания Кси там появился математик Марк Цурай; как они вместе с доктором Кенни реформировали сообщество, и его участники мало-помалу начинали свой путь в научном творчестве; как доктор Кенни медленно превращался из человека в легенду, общаясь с Кси всё меньше; Шинобу рассказывала о Трисовете, сменившем Кенни у руля Кси, о первой серьёзной публикации, о том, как сообщество преодолело пик активности и начало склоняться к закату; и Роберт слушал её, желая, чтобы однажды он смог сидеть за тем квадратным столом, забыв про Долг и занимаясь свободным творчеством…

***

Сквозь холодную толщу метапласта донёсся угнетающий гул. В несколько секунд он стал настолько низким, что Роберт уже не слышал его, но чувствовал, как содрогается стена за его спиной. Свет прощально мигнул в последний раз и исчез, оставив лабораторию в полной темноте. Взрыв, показавшийся подозрительно близким — стены затряслись, посыпалось с полок то немногое, что там оставалось, и гул резко оборвался. Что-то с лязгом и грохотом упало в лаборатории, и наступила тишина.

— Роберт, — голос Шинобу был тих, но не дрожал. — Ты меня слышишь?

— Да.

— Помнишь, как… — Ещё один взрыв перебил её, и на этот раз падали уже сами полки. — Помнишь, что было, когда мы встретились?

— Помню, — прошептал Роберт.

— Ты тогда сказал мне, что не знаешь, что делать. Что задача, которая стоит перед тобой неподъёмная. Что…

Скрип и скрежет, настолько громкие, что проникали с поверхности в лабораторию, не дали ей договорить. Страшно было даже представить, что творилось там, сверху — если звуки настолько ужасающие были лишь лёгким побочным эффектом от жестокой битвы. Дождавшись, пока звук, похожий на визг тысячи голосов, исчезнет, Шинобу проговорила:

— С новым годом, Роберт. Пусть мы всегда будем грезить миром, где каждый счастлив. Всегда…

…взрыв, на этот раз очень близко, заставил куски потолка осыпаться вниз с паническим шелестом.

— …Всегда помни, зачем живёшь, чего хочешь достичь. Всегда…

…что-то за стеной стало рушиться и, похоже, падало куда-то в бездну нижних уровней Кубуса.