Бог и наркотики (СИ)

Поглаживая через ткань его руку, талию, бедро, вновь лишь слегка вытаскиваю из-под него одеяло, чтобы достать ладонью до его возбужденного члена. Касание прохладной кожи заставляет его поежиться. Отдышавшись, он сам толкается мне в руку, убеждая неплотное кольцо из пальцев сжаться на плоти сильнее. В комнате становится жарко. Разреженный воздух давит на грудную клетку, заставляя дышать чаще. Уже не замечаю момента, когда сам, прижавшись к нему плотнее, протиснувшись подбородком между шеей и сгибом у плеча, покрываю его скулы редкими поцелуями. Рука, вымазанная в его смазке, беспрепятственно скользит по стволу, в такт с его частыми вздохами срывается на рывки.

Касаясь губами его уха, четко, но в тоже время негромко шепчу:

- Я никогда не делаю то, чего не желаю делать, - собственная фраза становится для меня спусковым курком, оглушая стенки сознания мощным выстрелом.

Миг. И одеяло уже скинуто на пол. Секунда. И я губами впиваюсь в его рот, заглатывая его язык, не выпускаю, пока кислорода в легких станет мало и не понадобится дышать еще и ртом. Руки беспрестанно бродят по его телу, в то время как мою спину охватывает плотное кольцо его рук.

Позволяя достигнуть Иззи долгожданной разрядки, сползаю на край постели, цепляя рукой полотенце, вытираю ладонь и отбрасываю его в сторону.

Сил подняться уже нет, уставшая спина затекла ещё там, в ванной. Разворачиваясь лицом к парню, наблюдая, как часто вздымается от вдохов его грудная клетка, чувствую, как тяжелеют веки, а когда теплая ладонь накрывает плечо, окончательно проваливаюсь в сон.

Комментарий к Глава 23.

========== Глава 24. ==========

Зажимая между зубов сигарету, подношу зажженное пламя от зажигалки к фитилю, делая одну долгую затяжку. Красный огонек вспыхивает на конце длинной толстой палочки, а воздух смешивается с густым серо-белым дымом. Облокачиваюсь локтями на, кем-то небрежно выкрашенные в синий, перила балкона. Опускаю голову, занавешивая лицо волосами, словно шторами. Вовремя вспоминая про зажёванную во рту сигарету, дергаюсь, забирая волосы растопыренной пятерней назад.

Внизу, словно муравьи, снуют туда-сюда люди, будто рябь, мельтеша перед глазами… А я, как неприкаянный, слоняюсь без дела.

Иззи покинул квартиру еще утром, не предупредив меня о том, куда и зачем он отправился, хотя бы для того, чтобы я мог знать, следует мне его ждать или я могу воспользоваться запасным комплектом ключей, что остались на тумбочке в прихожей, и куда-нибудь сходить. Например, в магазин, потому что в холодильнике парня жрать было нечего.

Вспоминая о том, что бумажник, ровным счетом, как и телефон с ключами я где-то оставил, вдыхаю полной грудью никотиновый дым, заправляя им свои легкие, закрываю глаза, оставив желание прогуляться глубоко внутри себя.

Выкидывая непотушенный бычок с балкона, провожаю взглядом тлеющий огонек, что упав в мокрую после небольшого дождя траву, стремительно гаснет. Возвращаясь в комнату, закрывая за собой дверь на щеколду, падаю на ярко-красный диван, что еще пару минут назад был в расправленном состоянии. Место, куда можно было бы сложить постельное белье, я так и не нашел, поэтому пришлось оставить его в сложенном виде на одном из кресел, что стояли по бокам. Пульт от телевизора совершенно удачно нашелся прямо под ногой. Подтянув его носком, надежно ухватив руками, я включил ящик и стал быстро листать один канал за другим в поисках чего-то интересного.

***

За окном уже сумерки. Свет фар проезжающих машин начинает частыми периодами освещать темную комнату. Телевизор давно выключен. Настроения смотреть какие-то непонятные передачи о смысле жизни совершенно нет, а ни одного подходящего фильма я так и не смог найти. Полдня проспав в одной позе на диване, я даже ни разу не заглянул по привычке на кухню, понимая, что ничего нового я там не обнаружу.

Есть хотелось адово.

Живот каждые пять минут настойчиво напоминал о себе, издавая различной тональности звуки.

И, когда, казалось бы, я совершенно смирился с той мыслью, что умру от голода, и мой труп найдут через пару недель на этом диване, когда до соседей сверху или снизу начнет доходить едкий и противный запашок гнили, в прихожей послышался спасительный звон связки ключей. Словно на новом баллоне откуда-то взявшейся энергии, я подскочил на ноги и понесся в прихожую. Наверное, в этот момент мое лицо просто излучало паническую радость, что не осталась незаметной для Иззи, который держа в одной руке пакет, стоял в прихожей.

- Привет, - тут же поздоровался я с ним, забирая у него доверху наполненную продуктами желтую полиэтиленовую маечку.

- Привет, - как ни в чем не бывало ответил Иззи, скидывая с себя обувь и проходя на кухню, тут же хватаясь за дверцу холодильника. – Голоден? – спросил он, параллельно раскладывая продукты по полочкам.

- Еще бы, спрашиваешь, - хмыкнул я, вытряхивая со дна пакета мелочь, которую Иззи скинул туда.

- Будем думать, что я спросил для справки, - усмехнулся он, доставая из нижнего шкафчика большую сковородку. – Сейчас будет плов, - обнадежил он меня.