Бог. Истина. Кривды. Размышления церковного дипломата

Наконец, в обеих цивилизациях есть ясное понимание того, как важна строгость нравов в семейной жизни, в отношениях полов, в публичном пространстве, в культуре. Если человек в одной из этих сфер проявляет себя греховным образом, расковывает свои страсти, раскрепощает их, он всегда будет несчастен, потому что страсть – это страдание, потому что отсутствие нравственного самоконтроля и общественного контроля за нравственностью приводит к тому, что человек неизбежно порабощается страстями. И тогда общество распадается, распадается семья, распадается внутренняя целостность человека, распадается его духовный мир. Об этом говорит мудрость веков, об этом говорит и богопросвещенная мудрость. Православные христиане, как и мусульмане, помнят об этой мудрости и стараются предупреждать людей, что, поступая вопреки ей, они обрекают себя на рабство нечистому духу – вовсе не на свободу, а именно на рабство.[41]

Российская империя была сильна тем, что жестко и демонстративно реагировала на сепаратизм, на попытки навязывать ислам силой – и одновременно давала мусульманам возможность жить по своим правилам в рамках собственной общины. При этом поощрялись местные авторитеты и блокировались связи с зарубежными лидерами. Внутри страны возможны были и казыятские (то есть шариатские) суды, и многоженство, и кассы взаимопомощи мусульман, не взимающие процента.

Этот опыт нужно использовать и сегодня – давая жить внутри общины по нормам веры и демонстративно применяя силу против террора, психологической или политической агрессии, а также ограничивая связи с любыми внешними центрами – даже теми, которые внешне выглядят благонамеренно. Собственно, так Россия и поступает на Северном Кавказе – там, особенно в Чечне и Дагестане, существует особый порядок, основанный на исламском образе жизни, но дается жесткий ответ террористическому подполью. И – еще раз – это сила, а не слабость России, чтобы ни говорили сторонники светскости или «общечеловеческих ценностей», которым очень не нравится, что в Чечне не продают алкоголь, в школах преподается ислам, а женщины поголовно носят платки.

Кстати, тема платка-хиджаба не случайно стала одной из самых громких для множества стран, включая Россию. С одной стороны, понятно, что в школе, на улице, на рабочем месте такой платок воспринимается как вызов, как претензия на власть и влияние – а часто таким вызовом и такой претензией как раз является. Но, с другой стороны, люди имеют право жить по своей вере. Между прочим, Всеобщая декларация прав человека гласит, что право на свободу мысли, совести и религии включает «свободу исповедовать свою религию <…> публичным или частным порядком в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных обрядов». Ты имеешь право не только хранить веру «внутри себя», но и манифестировать ее в общественном пространстве. И запрет даже не на никаб (то есть вуаль, скрывающую лицо), а на платок-хиджаб, оставляющий лицо открытым, является признаком мировоззренческой предвзятости. Хотя некоторые хотели бы запретить и видимые крестики, и иудейские кипы. При этом традиционные христиане и иудеи обычно против хиджабов не выступают – это делают сторонники агрессивной светскости, нетерпимо относящиеся к любой религии. Они, говоря об «религиозном экстремизме», все чаще скатываются к экстремизму антирелигиозному. Ходить по улице полуголым для них нормально, ходить в платке – нет…