Бог, которого люблю

Все, кто обращались ко мне, были явно при деньгах. Некоторые имели связи с заграницей. Мой рынок сбыта резко увеличился. Я стал продавать моим «квартиросъёмщикам» весь дефицит, который имел. Мало того, у своих новых знакомых приобретал теперь вещи, которые прежде не мог достать. Всё это было прибыльно, но рискованно. Домой к Ольге, где всё прятал, приезжали десятки людей, которых толком не знал. Любой из них мог оказаться осведомителем, как Зетцер или таким, как мой одноклассник Балбес. То и дело до меня доходили слухи, что кого-то из моих «клиентов» ограбили, кого-то арестовали, кто-то получил повестку явиться к следователю.

Толя, которого познакомил со своими друзьями и которого они прозвали «Дынькой», был, пожалуй, самым примечательным из тех, кому помог найти квартиру. За год он сменил их две или три. Я не знал ни его фамилии, ни настоящего места жительства, где он был прописан.

«Дынькой» же его прозвали потому, что он несколько раз в конце зимы приносил в сауну дыни. Одна такая в то время стоила половину месячной зарплаты инженера.

Однажды, посмотрев очередную квартиру, мы вышли из подъезда и сели в его машину. Он предложил подвезти меня до дома. В это время во двор въехала милицейская машина. Едва мы тронулись, услышали вой сирены и требование остановиться. Толя, на миг оглянулся. Увидев милицейский «Москвич», пренебрежительно процедил сквозь зубы:

– Что ж, будем гоняться, – и тут же быстро выхватив что-то из бокового кармана куртки, сунул под сидение, прибавил скорость.

Секунд через десять-пятнадцать мы выехали на Ярославское шоссе.

Со страшной скоростью он помчался в сторону центра, не останавливаясь даже на красный свет. Перед глазами мелькали светофоры, фары встречных машин. А в голове была лишь одна мысль: «Если останусь живым, никогда больше не сяду к нему в машину».

Проехав Северянинский мост, оглянулись. Погони не было. Я ту же попросил высадить меня. Закрывая дверцу, немного пригнулся. Под сидением блеснуло что-то похожее на рукоятку пистолета.

«Пронесло!», – облегчённо вздохнул я, провожая взглядом его «Жигули».

Прошло почти три месяца после дня моего рождения. С тех пор мы с Сашей не виделись. Книжечка «Четыре христианских закона…» так и пролежала всё это время дома у Светы. Часто удивлялся, почему же так и не прочёл её, хотя это заняло бы лишь несколько минут.

Иногда Света говорила мне, что к ней приезжал Саша. Москва огромный город, но получилось так, что Лёва, Сашин отец, снимал квартиру в пяти-семи минутах ходьбы от дома, где она жила. И часто, навестив отца, Саша заходил к ней.

Встречаясь с Лёвой в течение последнего года, и спрашивая его, как дела, всегда слышал почти один и тот же ответ:

– Беда с Сашкой. Не знаю, что и делать. Какие работы ему не предлагал, не хочет. Я, говорит, учусь в университете у Бога.

Я разделял его недоумение. Ведь Лёва был прекрасный фотограф, с большим опытом, мог передать этот опыт сыну, они стали бы партнёрами. Да и деньги эта работа давала немалые.

– Откуда это несчастье на мою голову, – удивлялся Лёва. – Игорь всё время смеётся над ним, что он ходит с Библией, молится, ездит на машине, за которую никогда не сможет расплатиться.

Ещё когда мы только познакомились, Света несколько раз говорила мне, что по её мнению, нами управляет какая-то сила. После же разговоров с Сашей она поверила в Бога.

Отчётливо помню, когда она сказала, что уверовала, не стал расспрашивать, почему, что говорил Саша, что она сама чувствует. В этот момент, без всяких раздумий сразу ощутил, что Бог, о Котором никогда не задумывался, в Которого не верил, в одно мгновение стал реальностью, почувствовал лёгкий трепет от сознания, что теперь всё может перемениться.

Спустя какое-то время зашёл к Свете, её не оказалось дома, неожиданно пришёл Саша. Не помню в точности нашего разговора, помню только, что он предложил помолиться за меня, чтобы мне открылась истина.

Слово помолиться почему-то всегда имело для меня негативный оттенок, но против истины я не возражал и согласился. Мы стояли у окна. Вдали над лесом заходило солнце, начинало смеркаться. Саша закрыл глаза и произнес:

– Отец, Великий Живой Бог! Я знаю, Ты рядом и все слышишь. Прошу Тебя во имя Сына Твоего…

Саша говорил с такой верой, как может говорить только человек, на молитвы которого Господь уже не раз отвечал. Его обращение к Богу не имело ничего общего с молитвами, которые слышал ранее в церквях. Там я не понимал смысла слов, здесь же каждое слово заставляло задуматься, духом своим проникало в сердце.

Когда мы расставались, Саша дал мне книжечку «Не навязано ли вам мнение о теории эволюции?»

Говорят, жизнь идёт полосами. Так вот, первая половина 1986 года была для меня полосой неудач. Начиная со скандала на дне рождения, все пошло наперекосяк. Примерно в это же время убили одного моего знакомого. В его записной книжке были и мои телефоны. Понимал, что меня могут вызвать к следователю. Встречаться же с властями не хотелось.