Бог не играет в кости

— Я же не присутствовал при этом разговоре, знаю о нем только с ваших слов. Но факты с вами не согласны. Посмотрите на ситуацию со стороны. Человек через полчаса после разговора по телефону кончает с жизнью. Для чего он вам позвонил? В кино пригласить?

— Но…

— То-то и оно. И даже если он прямо не озвучил свои намерения, то наверняка мысли его в данный момент носили суицидальный характер. Вы же, отрицая очевидное, подсознательно стремитесь абстрагироваться от этой трагедии, снять с себя вину за самоубийство своего друга.

Валерия потрясенно молчала. Нет, она по-прежнему считала, что Давид не мог покончить с собой, но теперь, после слов майора, она чувствовала, что начинает терять над собой контроль. Следователь с интересом наблюдал за ней.

— Вы не понимаете… — горячо начала она, но Николаев ее перебил.

— Да все я понимаю, — он устало махнул рукой. — Хотя не исключено, что Алонсо вовсе не собирался сводить счеты с жизнью, а просто хотел вас попугать, но не рассчитал дозу.

— Какую еще дозу? Кстати, если вы говорите о самоубийстве, то каким образом он покончил с собой? И что показали результаты токсикологического анализа?

— А зачем нам проводить дорогостоящий токсикологический анализ, когда и так все ясно? Вскрытие показало, что это было самоубийство. Дело в том, что в крови Алонсо…

— Что вы обнаружили? — подалась вперед Валерия.

— В том-то и дело, что ничего. На теле Алонсо нет признаков насилия, значит, он принял препарат добровольно.

— И какой же это был препарат? — Валерия почувствовала себя увереннее. Медицина и фармакология — это ее поле, здесь она компетентна. — Наверняка не в форме таблеток, ибо иначе их следы должны остаться в желудке? А если была инъекция, то где шприц? Где упаковка, ампула? Вы нашли их?

— Нет, не нашли. Вы думаете, каждый самоубийца оставляет после себя на видном месте пустой блистер или ампулу со шприцом? Отнюдь. Что касается отсутствия следов препарата в крови, то у нас есть заключение судмедэксперта о скорости выведения соответствующих препаратов из организма.

Валерия разочарованно покачала головой — майор казался непрошибаемым.

— Но неужели вас ничего не насторожило в это деле? — раздосадованно спросила она. — А как же сломанный замок на дверях подъезда, неработающие камеры? В элитном-то районе?

— Хм… поначалу да, насторожило. Но, как выяснилось, выведенные из строя камеры утром в день смерти Давида Алонсо — простое совпадение. Такое уже бывало в этом районе. Подростки.

— Надо же, как вовремя, — съязвила Валерия.

Николаев вяло пожал плечами, показывая этим, что всякое может быть, уж он-то за время службы и не на такие совпадения насмотрелся.

— А где же предсмертная записка? Он же должен был оставить записку! — Валерия уцепилась за последнюю соломинку.

— Да что вы! — вновь махнул рукой следователь. — Далеко не каждый, решившийся свести счеты с жизнью, пишет записку.

И добавил авторитетно:

— Уж нам-то это известно.

Уверенность следователя вновь породила сомнения Валерии.

— Но… — начала она и осеклась.

Бессмысленно начинать разговор о найденной карте Таро, следователь ведь ничего о ней не знает. Да и вряд ли воспримет всерьез — подумаешь, какая-то карточка, мало ли где Давид мог найти этот клочок картона. А вот устроить Валерии взбучку за то, что взяла улики с места преступления, он вполне в состоянии. Хотя сам же и уверял ее, что никакого преступления не было…

От размышлений Валерию отвлек укоризненный голос майора:

— Валерия Александровна, вы меня совсем не слушаете!

— Да, простите.

— Я говорил вам о том, что семья господина Алонсо не приедет в Россию, они обратились к местному адвокату, чтобы тот организовал перевозку тела на родину и оформил все юридические моменты. Если вам нужно что-то забрать из квартиры, я так понимаю, у вас остались там какие-то вещи, то вот его визитка, — с этими словами майор протянул Валерии карточку с золотистыми буквами. — У меня к вам все. Кстати, вас просили зайти в кабинет 202, подписать ваши показания по другому делу.

Валерия забрала визитную карточку, на которой витиеватым шрифтом было начертано «Могилевский Валерий Моисеевич, адвокат».

— И не затягивайте с этим, — порекомендовал следователь на прощание.

Кабинет 202 оказался братом-близнецом предыдущего, разве что на подоконнике стояли цветы в горшках, да стопка бумаг на столе выглядела аккуратнее. Валерию встретила женщина-следователь, та самая, с которой она познакомилась сидя на ящике в загаженном дворе ночного клуба.

— Прочитайте и подпишите здесь и здесь, — женщина протянула Валерии пару листков бумаги.

— Что с тем парнем? — спросила Валерия, ставят подпись.

— Сердце. Выпил, покурил, плюс громкая музыка. И так целую ночь, — лаконично ответила следователь.

— А что вскрытие?

— А что вскрытие? — словами Валерии ответила ей хозяйка кабинета. — В крови алкоголь и никотин, в заключении — внезапная остановка сердца. Если простыми словами, без медицинских терминов — не рассчитал парень свои силы, развлекаясь.

— Известно, кто он?

— Увы, нет. Никто не искал человека с такими данными. Мы объявили его в розыск, но пока безрезультатно.