Бог не играет в кости

Решение о строительстве береговой батареи на острове Гернси было принято на совещании у Гитлера осенью 1940 г. Первоначально батарея называлась «Нина» — в честь судна, на котором прибыли орудия, а затем ее переименовали в «Мирус» по фамилии погибшего немецкого офицера. Эта батарея доставляла много хлопот судоходству союзников, так как перекрывала огнем почти половину западной части пролива Ла-Манш. В итоге союзники боялись приближаться к Нормандским островам, о которых в британских штабах ходили страшные легенды.

После войны власти Нормандских островов решили снести батарею и даже приступили к разделке пушек на металлолом, но уничтожить массивные бетонные конструкции островитянам оказалось не под силу. А может, не очень и хотелось. Так что значительная часть сооружений сохранилась до наших дней.

По документам, пересланным мне Ганичем, батарея «Мирус» занимала обширные помещения под землей. Во времена войны в них располагались склады, командный пункт, помещение личного состава, комната офицеров и многое другое. По моим прикидкам более чем достаточно, чтобы спрятать пассажиров пропавшего аэробуса. Оставалось только найти вход в бункер.

Я выезжаю из Сент-Питер-Порта и кружу по узким улочкам Гернси. Путь мой лежит на запад. По Форест-роуд я доезжаю до аэропорта, сворачиваю на Нью-роуд и по улице Прево направляюсь к Смотровой башне МР5 — именно так она обозначена на карте. Это ближайшая башня к аэропорту, с нее я и начну.

Машину я оставила на маленькой и абсолютно пустой стоянке и поднялась по склону холма наверх к башне. Проржавевшая железная дверь заперта и наглухо забита досками. Площадка вокруг башни поросла пожухлой травой и вереском, вездесущий и непритязательный мох добрался даже до потемневших от времени бетонных плит, устоявших перед обстрелом союзников. Уже давно здесь никого не было, только ветер и запустение.

Путь мой лежит к следующему холму и следующей смотровой башне. Но и тут меня ждут лишь пустынные скалы, поросшие мхом и колючим кустарником. Порывы ветра треплют мои волосы и рвут куртку, волны с оглушающим грохотом бьются внизу о скалы, донося до моего лица солоноватый привкус моря. Здесь тоже никого нет, лишь потревоженные моим визитом чайки с недовольными криками парят над моей головой.

Куда дальше?

Я смотрю вниз на остров, на раскинувшиеся под холмом поля, укутанные на зиму полиэтиленовой пленкой, и разбросанные между полей редкие маленькие фермы и сельские церквушки. Вся небогатая зимняя жизнь Гернси осталась в главном, а по мне так и единственном, более-менее похожим на настоящий, городе острова — Сент-Питер-Порте. Я вновь спускаюсь к своему «Пежо» и двигаюсь на север в сторону мыса Плеймонт. На очереди еще одна башня, из которой, как значится в документах, и начинался наиболее широкий и максимально задействованный немцами подземный туннель к самому большому бункеру Гернси.

Здесь еще сильнее завывает ветер, а волны еще яростнее неистовствуют внизу. Вокруг башни разросся колючий кустарник. Тропинка приводит меня к выкрашенной зеленой краской двери из ветхих, рассохшихся досок. Дверь старая, а замок на ней новый. Ничего сложного — справлялась я и не с такими замками.

Внутри холодно, но хотя бы нет ветра. Летом наверняка эту башню туристы не обходят вниманием, так как отсюда можно осмотреть окрестности в перископ и здесь можно потрогать старое немецкое оружие. Вывеска на стене сообщает о пяти уровнях башни — все наземные, но я ей не верю. Наверняка где-то есть вход на подземный этаж, о котором сообщают старые документы.

Плотнее застегнув воротник куртки, я вновь выхожу на ветер и принимаюсь накручивать круги вокруг башни, внимательно осматривая стены. Мои усилия вознаграждены — в зарослях кустов скрыта еще одна дверь. Рядом с ней свежая колея от тяжелой машины. А еще земля примята многочисленными следами ног. Здесь явно были люди. Много людей.

Я продираюсь сквозь колючки и дергаю ручку двери. Закрыто.

Кто бы сомневался!

Сбиваю замок и вхожу в небольшое темное и сырое помещение, из которого начинается лестница вниз. Держась за старый ржавый поручень, тянущийся вдоль стены, осторожно ставлю ногу на первую, с выщербинами и сколами, ступеньку.

Лестница остается позади, и я вхожу в бетонный туннель, который ведет меня вглубь острова. Прежде чем потеряться во мраке, луч фонарика выхватывает из темноты почерневшие стены, обломки камней под ногами и тянущийся во мрак коридор. Капает вода, пахнет землей и еще чем-то неуловимо-затхлым. Осторожно ступая, я бреду вперед, подсвечивая себе дорогу фонариком. Под землей трудно оценивать расстояние, но меня этому учили. По моим подсчетам я прошла около полукилометра, прежде чем обнаружила в стене проем.