Бог не играет в кости

Туннель сворачивает в сторону, сворачиваю и я вместе с ним. Справа чернеют провалы — это проемы, ведущие в палаты. Я поочередно заглядываю в каждую из них, но везде пусто — лишь сломанные старые кровати, да одинокий тусклый фонарь над дверью. Ненадолго останавливаюсь перед входом в операционную. Здесь только фильмы ужасов снимать. Про маньяков. Высокий железный операционный стол, над которым нависает старая покореженная лампа, на столике разложены хирургические инструменты.

Поежившись, я направляюсь к выходу. Вообще-то я не робкого десятка, да и обучена психологической устойчивости, но вид этих старых медицинских инструментов сумел доконать и меня, подняв из глубин души какой-то древний первобытный страх, заставивший меня убыстрять шаги и нервно оглядываться по сторонам.

Свернув на следующей развилке направо, я останавливаюсь и делаю глубокий вдох, стараясь подольше задержать воздух в легких. Еще раз. Вдох — выдох. Уже лучше, уже можно двигаться дальше.

Длинный коридор вновь резко сверачивает и выводит меня в дальнюю, наименее обжитую часть комплекса, где находится множество недостроенных туннелей.

Проходя мимо очередного недостроя, я с удивлением замечаю, что в мою сторону направляются вооруженные люди. Вздрагиваю от неожиданности и отступаю назад.

Фу!

Это всего лишь инсталляция с манекенами, вооруженными бутафорскими автоматами и лопатами.

Ну нельзя же так с посетителями!

Вновь останавливаюсь, облегченно перевожу дух и слышу осторожные шаги за спиной.

Я резко разворачиваюсь. В туннеле стоит Джон. На его лице играет зловещая улыбка, в руке появляется пистолет. Настоящий, не бутафорский. И что самое плохое — дуло направлено прямо мне в грудь.

В голове мелькают идеи она хуже другой. Кинуться в боковой проход? Но он вряд ли выведет меня наружу, скорее всего, там тупик. Подпустить хорька поближе и броситься прямо на него? И получить пулю. Да и не так глуп этот Джон, чтобы подпустить меня к себе. Попытаться заговорить зубы? Вряд ли получится. В МИб и сами мастера зубы заговаривать.

Джон ухмыляется и язвит:

— Не ожидал тебя здесь увидеть.

А что он ожидал? Что я до сих пор валяюсь связанной в заброшенном на зиму форте рядом с трупом диспетчера? Или, по его мнению, я сейчас должна размазывать сопли в полицейском участке, крича «не виноватая я, он сам пришел!»? Вообще, то, что Джон начал разговор, — это хороший признак. Если бы он хотел убить меня, давно бы выстрелил. Без лишних вопросов. Это только в фильмах, прежде чем стрелять, герои ведут длинные диалоги. В жизни не так.

— Ты откуда? — спрашивает Джон. — BND? AFI[5]?

Я фыркаю, хотя мне совершенно не смешно.

— Брось рюкзак, подними руки и выйди на свет, чтобы я тебя видел, — командует хорек.

Делаю, как он велит: поднимаю руки, отступаю на несколько шагов назад и встаю в круг света.

И тут я замечаю появившуюся в конце туннеля тень. Тень делает мне успокаивающий знак и осторожно продвигается вперед. Я узнаю Рэналфа. В руках у шотландца старый немецкий автомат. Откуда? Отобрал по пути у манекена?

Киран тихо подкрадывается сзади к Джону и, размахнувшись, сильно бьет его прикладом. Тот молча валится на пол, пистолет летит к моим ногам.

Я быстро хватаю оружие и наставляю на хорька. Но тот уже не собирается нападать, скорчившись, он остается лежать на каменном полу. Мне очень хочется пнуть его под ребра, но я сдерживаю себя.

— Как ты здесь оказался? — спрашиваю я Кирана.

— Могла бы сначала и поблагодарить, — ворчит он, но затем все же отвечает на мой вопрос: — Следил за этим хорьком.

Рэналф взваливает Джона на плечо и несет в операционную. Я тащусь следом. Свалив тело на операционный стол, Киран привязывает его ремнями.

— Что ты собираешься с ним делать? Резекцию прямой кишки?

— Потолковать, как очухается. Но тебе это лучше не видеть.

XIV

Сон был тревожным. Валерия несколько раз поднимала голову с подушки и роняла обратно. Однажды ей показалось, что зазвонил мобильник. Звонок был долгим, упорным, кому-то она сильно понадобилась, но, обведя слипающимися глазами теряющуюся в полутьме комнату, Валерия так и не смогла понять, откуда раздавалась мелодия.

В другой раз ее разбудила чья-то рука, настойчиво трясшая за плечо.

— Просыпайся, — сказал мужской голос.

Голос казался смутно знакомым, где-то она его уже слышала, причем, совсем недавно.

Валерия не сразу сообразила, что от нее хотят. Мысли путались, переплетаясь с остатками сновидений, не позволяя понять, где сон, а где реальность. Она села на постели, не открывая глаз. В следующую секунду сильные руки рывком поставили ее на ноги, и тот же голос сказал более нетерпеливо:

— Лера, проснись. Нам нужно уходить, кто-то вызвал полицию.

Мысль о полиции окончательно разбудила Валерию.

— Что случилось? — испуганно пробормотала она, распахивая глаза.