Бог Нептун не любит Украину

Столь же печальная участь утопленника постигла и большой десантный корабль «Ровно», хотя его «систершипы» и сегодня вполне достойно служат в российском ВМФ. Ну, а несчастный ракетный катер «Умань» в один прекрасный день просто утонул у своего причала. По Севастополю ходил в то время грустный анекдот: «Как потопить украинские корабли? Раз плюнуть — спустить их на воду…»

Некий офицер ВМСУ на сайте, посвященном украинскому флоту под «ником» «Доктор» несколько лет назад написал: «На кораблях (находящихся в ремонте — В.Ш.) отмываются деньги и бесследно исчезают, а ремонт стоит на месте. За уже выделенные средства можно было бы новые единицы построить, а так — только командир „Запорожья“ третью иномарку сменил, да все круче и круче».

Символичной была передача Украине отошедшей ей, согласно ялтинских договоренностей, Крымской военно-морской базы. Перед тем, как покинуть Донузлав, на холме, возвышающемся над базой, российские моряки установили деревянный крест, аналогичный сельским погостам, на котором написали названия и номера всех оставленных кораблей. Через весьма короткое время украинские военморы этот крест снесли.

Весьма непорядочно повели себя украинские власти с подачи командования ВМСУ, когда из-за увольнения в запас матросов срочной службы командование Черноморского флота начало их доставку в Севастополь из России, Киев демонстративно запретил въезд на свою территорию российских призывников. Пришлось их доставку в Севастополь организовать по морю из Новороссийска. Однако по приказу Киева балаклавские морские пограничники вышли на перехват идущих с призывниками на борту транспортов. Но обломались, так как транспорта находились под надежной охраной боевых кораблей Черноморского флота. Ограничившись демонстративным наведением орудийных стволов, украинские пограничники ретировались, понимая, что в случае начала артиллерийского боя, будут уничтожены в течение минуты.

Особую ненависть и украинские политики, и командование ВМСУ всегда питали к российской морской пехоте, страшась ее боеспособности и решимости в отстаивании российских интересов. Именно поэтому на протяжении нескольких лет Союз офицеров Украины с достойной удивления настойчивостью домогался вывода морской пехоты Черноморского флота за пределы Украины. Одновременно украинцы начали спешно формировать свою морскую пехоту, как противовес нашей. Уже в 1994 году в крымском поселке Тыловое был сформирован 1-й отдельный батальон морской пехоты (для пущей важности им присвоили эмблему с оскалившимся волком). Чтобы батальон мог в случае необходимости действовать не только против моряков-черноморцев, но и против местных жителей его укомплектовали выходцами из Западной Украины.

К 1997 году у ВМСУ еще не было сформировано ни одного полноценного соединения кораблей, но зато уже была целая бригада морпехов и спецназ, что наглядно демонстрирует, против кого, в первую очередь, собирались воевать украинские моряки.

24 марта 1999 года соглашения были ратифицированы Верховной Радой Украины. 18 июня 1999 года соглашения ратифицированы Госдумой РФ. Соглашения вступили в силу 12 июля 1999 года. На кораблях российского Черноморского флота был поднят исторический Андреевский флаг.

* * *

Прознав о телодвижениях Киева, зашевелились и в Тбилиси, где тоже решили заполучить «на халяву» часть Черноморского флота. Запомнился приезд к нам в Главный Штаб ВМФ РФ в начале 90-х главнокомандующего ВМФ Грузии — некого отставного командира подводной лодки. Маленький и толстый грузин был настолько анекдотичен, что поглядеть на сию диковинку сбежался тогда почти весь Главный Штаб. И таки было на что посмотреть! Новоявленный главком независимого грузинского флота, как говорится, оторвался на славу и обшил себя вдоль и поперек золотыми галунами так, что увидев его, швейцары «метрополей» и «асторий» разом бы сдохли от зависти. На брюках флотоводца значились сразу три золотых лампаса, а на рукавах — почти десяток широченных золотых нашивок. Немыслимыми были и погоны, более смахивающие на эполеты. На груди главного грузинского моряка красовался преогромный золотой аксельбант. Но венцом формы грузинского флотоводца была фуражка. В ней он, несомненно, воплотил мечты всех грузин к столь любимым ими кепкам-аэродромам. Это была даже не фуражка в обычном понимании, а настоящее произведение искусства. Ширина ее была такова, что покрывала собой, наверное, треть Грузии. Украшенная лакированным козырьком, под которым можно было укрыться от дождя нескольким грузинам, они внушала почтение даже самым далеким от флота людям. А эмблема! Это был не какой-то посредственный военно-морской «краб», а воплощенный в шедевр труд лучших грузинских золотошвей — в золотом обрамлении огромных шитых якорей, золотился во лбу грузинского главкома огромный золотой земной шар с тщательно вышитыми материками и континентами, в центре которого блистала красной нитью сама Грузия, размером с всю остальную Европу.